Мазайный кодекс

Песню «До свиданья, мама!» с ее внедрившимся в массы «шуба-дуба-хали-гали» знают практически все. И стильного Сергея Мазаева, которого многие считают воплощением мужской красоты на нашей сцене, — тоже. Его необычный хриплый вокал привлекателен и в то же время как-то загадочен. Сам лидер «Морального кодекса» тоже таинствен, и про него в журналистской среде ходит немало слухов. Что автомобили меняет, как перчатки (что, кстати, не подтвердилось: у Сергея «Жигули»), роликами побаловаться любит (вроде правда) и трепетно относится к женскому полу…

— Про тебя все говорят: «Мазай — профессионал в своем деле». Ты, наверное, кучу музыкальных заведений закончил?

— После музыкальной школы я пошел в армию — в оркестр академии Жуковского. Потом поступил в Московский университет, на экономический факультет.

— И что, закончил?

— Нет. Мне надоело… Музыка перетянула, если честно. Первый курс я проучился добросовестно, второй — отзанимался так себе — второй семестр не ходил вообще, а летнюю сессию просто не пошел сдавать.

— Родители разве не возмущались?

— А что родители? К тому времени я уже был музыкантом, профессиональным в общем-то.

— Почему же ты в какую-нибудь консерваторию не пошел?

— Я, бросив университет, восстановился в Гнесинском училище на заочке на эстрадном отделении по классу саксофона. Но его я тоже не закончил.

— Получается, ты только музыкальное училище и закончил?

— Нет, его я тоже бросил.

— Может, ты и в школе не доучился?

— Аттестат-то я получил. Школа была хорошая, цивильная, физико-математическая. Там было очень здорово, я со многими одноклассниками до сих пор общаюсь. Мы девчонок своих любили очень — в нашем классе было 27 мальчиков и 6 девочек, потому что физико-математический класс. После десятого у нас все стопроцентно подались в вузы. Все, кроме меня. Я единственный поступил в среднее учебное заведение. Сейчас все мои бывшие однокашники — большие специалисты в области математики и физики. Многие из них ученые уже.

— Представь, и ты бы сейчас был каким-нибудь академиком… О пропавшей карьере не жалеешь?

— Трудно сказать. Нет, не жалею. Одно плохо — я не постиг эти науки до конца, хотя они мне были очень интересны. Но на все времени не хватит. Надо чем-то одним заниматься, вот тогда можно достичь чего-то, а так — если всем понемногу, то навряд ли увидишь стоящий результат.

— Значит, у тебя еще пристрастия в жизни были?

— Мне еще очень литература и история нравились. У нас в школе учителя были просто великолепные, особенно в десятом классе — умели увлечь всех своим предметом.

— Девушки, наверно, на тебя западают?

— Да, девушек я очень любил, люблю и буду любить. Так что с ними у меня всегда было очень хорошо.

— Тогда же, наверно, и пришла первая любовь?

— Я просто не знаю, какую любовь в жизни надо считать первой. Конечно, я все помню. И вообще всех своих девушек помню.

— И много их было, если не секрет?

— Не так, чтобы уж очень. Не больше двух, точно.

— Всем известна ваша песня «До свиданья, мама!». А сам ты во сколько лет сказал эту фразу?

— Смотря в каком смысле «До свиданья, мама»… Мы часто общаемся, я очень люблю ее, но без контроля мамы я начал действовать в жизни очень рано: музыкой профессионально стал заниматься сам, меня никто из семьи ни в какие музыкальные кружки за ручку не отводил. Я пошел в Дом пионеров учиться играть на пионерском горне, и там как раз был духовой оркестр. Мне очень понравилось в нем, и компания ребят собралась отличная, ну, я и попросился остаться в оркестре. Мне тогда всего-то было лет десять или одиннадцать.

— Название «Моральный кодекс» придумал один ваш хороший друг. А у тебя есть какой-нибудь моральный кодекс?

— Это такое состояние, когда существуют внутренние принципы.

— Какие же?

— Это очень сложный вопрос. Все объяснения будут звучать общими фразами. Нужно быть честным, естественно, доверять самому себе… У всех эти принципы одинаковые, просто каждый в том деле, которым он занимается, видит какие-то определенные рамки, за которые нельзя выходить.

— Случалось ли тебе выходить за свои рамки?

— Конечно, бывали какие-то ошибки, не без этого. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но я старался все как-то исправить и вернуться обратно.

— Как ты относишься к своим фанатам?

— Хорошо. Я, правда, не знаю, есть ли у нас фанаты.

— А подъезды разве не исписаны цитатами из «Морального кодекса»?

— Нет, все как-то уж очень спокойно.

— «Моральный кодекс» в принципе поп-группа, но тем не менее вы получили премию «Звезда» в номинации «Лучшая рок-группа года». А ты сам куда относишь себя?

— Мы — вокально-инструментальный ансамбль.

АЙГУЛЬ