Игуана в машине смерти
В самый разгар лета 1969 года — года Вудстока, хиппи и всеобщей любви — в Детройте прозвучало: «Ну вот и наступил 1969-й — еще один бесцельный год». Именно такой строчкой открывался дебютный альбом The Stooges — группы Джеймса Остенберга, тогда более известного как Игги Студж. Игги (производная от «игуаны») еще раньше прославился в богемных кругах тем, что на концертах резал себя бутылочным стеклом, которое затем летело в публику. Его безумные песни и жестокие манеры настолько отличались от общепринятых в ту пору, что им заинтересовался гитарист самой передовой (и малоизвестной) группы тех лет The Velvet Underground Джон Кейл. Он и стал продюсером первого диска The Stooges.
Остальные песни пластинки оказались под стать первой: угрюмый пессимизм («1969», «We Will Fall»), отчаяние («No Fun»), наркотики («Real Cool Time») и явно привнесенный Кейлом садомазохизм («I Wanna Be Your Dog»). Тогда альбом произвел эффект лишь в узком кругу музыкального андеграунда, но спустя восемь лет вдруг выяснилось, что уже тогда The Stooges играли самый настоящий панк, и без них не было бы ни Sex Рistols, ни Joy Division (что, собственно, ни первые, ни вторые и не отрицали). Игги и братья Эштоны записали тогда самый влиятельный диск контркультуры шестидесятых, который шокирует даже сейчас.
Обзаведясь саксофонистом и не на шутку пристрастившись к ЛСД, The Stooges выпустили второй альбом «Fun House». Если под влиянием первого их творения подростки бросались организовывать собственные гаражные группы, то второй определенно увеличил поголовье наркоманов и анархистов. Элементы джаза на фоне скрипящих грязных гитар смотрелись довольно странно, но теперь Игги приобрел культовый статус в американском андеграунде. Тексты описывали темную сторону жизни американской молодежи — безработица, неопределенность, наркотики. Ни концерты, ни пластинки The Stooges не пользовались ни малейшим успехом, но «Марионеткам», похоже, было наплевать.
В 1971 году оставшиеся без Джима Моррисона музыканты The Doors предлагают Игги место вокалиста, благо они имели контракт с одной и той же фирмой. Игги отклоняет предложение — к этому моменту The Stooges открыли для себя героин и стремительно опускались на самое дно. Оба их альбома были замечены критикой, но в коммерческом плане провалились полностью, концерты они тоже почти уже не давали. Неизвестно, в каком бы именно притоне закончил свои дни талантливейший музыкант, когда бы не Дэвид Боуи. Игги познакомился с ним еще в 1969 году в Нью-Йорке, и именно Боуи придумал ему двусмысленный псевдоним «Поп». Присутствовавший там же Лу Рид представил Игги Дэвиду так: «Не обращай на него внимания, он просто наркоман».
Итак, Боуи вытащил Игги в Лондон, где и пристроил на свою фирму «Mainman». Немного придя в себя, The Stooges взялись за запись нового альбома, продюсером которого выступил сам Боуи. Несмотря на старания фирмы и продюсера сделать из него сколько-нибудь коммерческую запись, пластинка «Raw Рower» получилась на редкость сырой, яростно-агрессивной и, уж конечно, совершенно непродажной. Вообще «Марионетки», как и The Velvet Underground, записали множество великолепных песен, которые так и не удалось издать в 70-е. Диски с их старым материалом появляются до сих пор.
А тогда The Stooges теряют контракт, и группа распадается. Вдогонку выходит концертник «Metallic K.O.» — первый и последний в истории альбом, где слышно, как пивные бутылки бьются о струны гитары. Но и он дает лишь приблизительное представление о том, что творилось на их концертах.
За последующие три года Игги записывает только одну пластинку с бывшим гитаристом The Stooges Джеймсом Уильямсоном. Музыка записанного в Лос-Анджелесе «Kill City» точно передает состояние Игги: в тот период он попеременно попадал в лечебницы и психиатрические клиники. Его жизнь вновь заволокло туманом, и вновь на помощь пришел Дэвид Боуи. Он и на этот раз вытащил Попа с самого дна, и они вместе записали в Западном Берлине великолепный альбом «The Idiot». Несмотря на бушевавший вокруг панк, его крестный отец заиграл совсем другую музыку: исполненные боли и клаустрофобии песни необъяснимо притягательны и загадочны. Пластинку высоко оценила критика. Вдохновленный успехом, Игги записывает еще один альбом с Дэвидом Боуи («Lust For Life»), гораздо более веселый и мелодичный. Эта пластинка стала наиболее цитируемым произведением Студжа: песни, в нее вошедшие, в свое время исполняли Siouxsie & The Banshees, Duran Duran, Тина Тернер и сам Дэвид Боуи.
Эта музыка не потеряла актуальности и теперь: вещи того периода («Nightclubbing» и «Lust for Life») звучат в культовом фильме 1996 года «Trainsрotting» (в русском переводе — «На Игле»).
На волне успеха Игги отправляется в мировое турне. В сопровождающем составе Боуи играет на клавишных. По следам турне вышел концертник «TV Eye» — помимо новых вещей из вскоре ставших легендарными альбомов туда вошли и песни времен The Stooges. Поп стал наконец известным хотя бы в Англии, Sex Рistols и The Damned записали его песни, но ни денег, ни стабильности в жизни слава ему не принесла.
Удивительно, но на видео тех лет молодые и яростные панки смотрелись на фоне тогда уже тридцатилетнего Игги расфуфыренными клоунами.
Три альбома последующих лет: «New Values», «Soldier» и «Рarty» обычно рассматривают как трилогию — все они вышли на фирме «Arista». Первый из них содержал нечто для Джеймса Остенберга небывалое: радиохит («Five Foot One»). «Soldier» отличался агрессивностью, достойной The Stooges. Возможно, это сказалось влияние участвовавшего в записи басиста Sex Рistols Глена Мэтлока. Новые диски не могли тягаться по популярности и успеху у критики с «The Idiot» и «Lust For Life», что, конечно , давило на Игги. Кстати, в «Soldier» вошла песня «Dog Food», снова написанная в соавторстве с Боуи.
«Рarty», вышедший в 1981 году, демонстрировал, что Игги ничего не имеет против модной тогда музыки новой волны. Но, хоть «Bang Bang» и дошла до 39-го места в Америке (наивысшее достижение на тот момент), в целом диск разочаровал. В это время Игги снова пристрастился к тяжелым наркотикам, «вагончик жизни», как в песне (не Иггиной) поется, «покатился под уклончик». Его музыка стала настолько сумасшедшей, что ни на какой успех рассчитывать не приходилось. В такой обстановке был записан очередной альбом «Zombie Birdhouse» и несколько песен для фильма «Reрo Man». Параноидальные тексты, чуть ли не этнические ритмы, полузадушенный вокал — диск безусловно провалился, хотя это, должно быть, самое душераздирающее творение Джеймса-Игуаны, вопль из самого ада.
И тут на выручку в который уже раз пришел старый друг Дэвид Боуи. Что держало их вместе — элегантного джентльмена и яростного безумца? Боуи ласково называл Игги «подопытным кроликом», а в прессе их прозвали Мистером Хайдом и Доктором Джекилем.
Следует очередной курс реабилитации, Игги меняет седьмую по счету звукозаписывающую компанию, к проекту подключается бывший участник Sex Рistols Стив Джонс, и в 1986-м появляется «Blah Blah Blah» — безупречные, великолепные десять песен. «Real Wild Child» — первый большой хит Игги (в сорок-то лет) все наверняка слышали в фильме «Крокодил Данди-2». Диск разошелся тиражом в несколько раз большим, чем все предыдущие, вместе взятые. Боуи, как продюсеру, удалось идеально соблюсти пропорции между коммерческой и альтернативной музыкой. И пусть старые фанаты Игги и остались без новой порции саморазрушения и депрессии, «Blah Blah Blah» позволил ему рассчитаться с долгами и открыл его широчайшей аудитории.
Затем следует перпендикулярное изменение курса: записанный в 1988 году «Instinct» выдержан в весьма тяжелом стиле. Музыка Игги определенно стала разнообразнее, но, плохо ли, хорошо ли, безумия в ней поубавилось. Дошло до того, что за «Instinct» его выдвинули на «Грэмми».
В последующие годы ничего особо интересного Игги не предложил, кроме разве что умопомрачительные стилизации под русскую народную музыку в саундтреке к фильму «Arizona Dream» («In The Death Сar», частенько прокручиваемая у нас по радио, как раз оттуда). В 1990 году «Candy», записанная с Кейт Пирсон из «The B-52’s» становится одним из главных хитов года — во многом благодаря красивому видеоклипу. В 1994 году Генри Роллинс лично издает демо-версии «Raw Рower». Игги пробует себя и в кино («The Crow — City of angels»). Его песни исполняют герои наступившего десятилетия Guns’n’Roses и L7.
Два же последних диска Игги «American Caesar» (1993) и «Naughty Little Doggy» (1996) продемонстрировали, что либо он несколько выжил из ума, либо со свежими идеями и вправду стало туго. Но вправе ли мы требовать от Игги хоть чего-нибудь после «Idiot» и «Blah Blah Blah»? Вклад «отца панка» и «дедушки гранжа» в развитие рок-н-ролла позволяет простить ему все.
Дмитрий ВЕБЕР