ВА-БАНКЪ FOREVER
Эта группа из числа легендарных. Самое точное определение их стиля — «честный рок-н-ролл». Речь, разумеется, о «Ва-банке». Свое десятилетие в 1996 ребята встретили почти классическим составом: барабанщик Александр Маликов, гитарист Егор Никонов, басист Алексей Никитин, второй гитарист Альберт Исшагилов (два года успешно заменяющий Михаила Кассирова) и, наконец, лидер, вокалист и основатель коллектива Александр Ф. Скляр. С ним и поговорим.
— Несмотря ни на что, ты продолжаешь провоцировать конфликт между поп- и рок-исполнителями?
— Да. Мы принципиально находимся по разные стороны баррикад. Рок-направление призвано учить, искать и открывать новые горизонты. Поп — развлекать публику. Представители поп-лагеря являются дополнением к интерьеру — как модная, красивая одежда, шикарные автомобили, изысканная еда. То есть это — некая материальная область, которая в итоге выражается через хаос звуков или, наоборот, их гармонию. Там все однодневно; происходит постоянная смена имен и ориентиров. Когда у человека что-то не получается, он моментально переквалифицируется, уходит в менеджмент, продюсирование — обслуживающие сферы шоу-бизнеса. Ведь чтобы быть все время модным, нужно быть разным. Совершенно гениально это удается Мадонне, на которую в конечном счете все равняются.
— Сейчас «Ва-банкъ» часто приглашают на различные светские тусовки. Твое отношение к ним?
— Если это просто увеселительное мероприятие, где не решается никаких творческих вопросов, то мне жаль на него времени. Но, например, такую акцию, как фестиваль видеоклипов «Поколение», куда я был приглашен в жюри, только приветствую, потому что он у нас единственный. Представленные ролики я оценивал честно, без учета каких-либо корпоративных интересов. А то, что клип «Ва-банка» «Кислое вино» победил в номинации «самый скандальный», для меня было полной неожиданностью. Я и не знал, что он участвует в конкурсе.
— Какие с ним связаны скандалы?
— Да никаких. Он слегка хулиганский — вот и все. Просто было очень обидно, что такая кропотливая работа, как мультяшный клип, в свое время не нашла никакой реакции, кроме идиотского запрещения показа по нашему странному телевидению. Это был один из первых мультиков. Теперь их целая лавина. Считается, что это круто, потому что дорого. Нам же его сделали друзья (студия Devon) абсолютно бескорыстно — они так увидели эту песню. По-моему, лучшей экранизации придумать невозможно. Приятно, что в конце концов она оказалась замеченной.
— Объясни, пожалуйста, такое явление, как танцевальные ремиксы на некоторые композиции «Ва-банка».
— Это попытка выработать новую синтетическую музыкальную ткань путем смешения стилей. Мы живем в компьютерный век, и с этим нужно считаться. Но делается это, конечно, профессиональными ди-джеями. Я к ремиксам отношусь весьма неоднозначно, а к рейву скорее отрицательно из-за его оболванивающего воздействия. Компьютерная музыка бездуховна. Она является выражением того апокалипсиса, к которому мы потихоньку скатываемся. Иногда, когда мне хочется понять и войти в это настроение, я заглядываю на рейв. И всякий раз у меня состояние обреченности, неизбежности…
— Давай поговорим о живой музыке. Получил ли должное развитие, на твой взгляд, проект «Боцман и Бродяга»?
— Он вообще не был запланирован и, видимо, поэтому оказался удачным. Задумка родилась спонтанно из нашего с Гариком Сукачевым общения. Никто из нас не был «толкачом», и мы равноправно, с творческой точки зрения, воплотили идею в жизнь. Никакой рекламной кампании по этому поводу не проводилось, но знаю, что компакт расходился хорошо — записи звучат по всей России. Когда меня спрашивают, для кого записан этот проект, отвечаю — для всех. Приходят письма и отзывы от людей самых разных возрастов с благодарностью за разумное, доброе, вечное.
— Наверное, поклонники электрических «боевиков» «Ва-банка» неожиданно открыли в тебе лирика…
— Надеюсь, что в обоих вариантах я способен сделать что-то интересное. В акустике у меня, как у человека, чувствующего народную струну, больше возможностей проявить себя в качестве вокалиста. В «электричестве» — экстремальный всплеск, ответная реакция на время, условия, в которых мы живем. Нас сильно сдавливают, и пружина разжимается: мне хочется высказываться резко, зло, потому что молчать и оставаться в стороне я не могу. Все время быть лириком нельзя — сотрут в порошок. Надо бороться, показывать, что ты с зубами, что тебя так просто не сожрут. «Помогай сам себе, и тогда каждый поможет тебе» — этот закон Ницше и есть рецепт выживания. В жизни «Ва-банка» было много трудностей, но пережить их помогла тяга к творчеству. Возможно, поэтому мы и продержались десять лет, и еще пятнадцать отыграем, а то и больше!
— Ты выступил главным инициатором первого в России фестиваля тяжелой альтернативной музыки. Расскажи немного об этом.
— На фестивале «Учитесь плавать» были собраны наиболее интересные, перспективные команды. Причем были это уже состоявшиеся коллективы, существующие сами по себе — я никого специально не раскручивал, не вытягивал. К сожалению, приходится слышать, что кому-то они показались безликими, однообразными. Но цель фестиваля как раз и заключалась в том, чтобы подготовить публику. Ведь требуются определенные «навыки», чтобы отличить Брамса от Вивальди, так же чтобы отличить «Crocodile-tx» от «Chicotilo Bulls». Проект был подкреплен CD «Учитесь плавать. Урок 1» с композициями всех участников. В этом году обязательно состоится и «Урок 2», возможно, с выездом в Питер и зарубежными гостями.
— На тебя во многом ориентируются ученики, слушатели радиопередачи «Учитесь плавать», в которой ты культивируешь татуировки…
— Но я же предупреждаю, что детям до 16 слушать не рекомендуется! Шутка. На самом деле, я их не культивирую. Это часть молодежной культуры, против которой я не выступаю. Тату — вещь сугубо индивидуальная, и каждый сам должен решать, нужно ли себя дополнительно украшать или уродовать — как-то видоизменять. Мне это до какой-то степени интересно. По крайней мере я никогда не испытываю стыда, неловкости из-за нее. Я горжусь автографом большого мастера нательной живописи Лайла Татла, который он оставил на моей руке. Вторая татуировка «Toо late» («Слишком поздно») тоже очень значительна.
— Что «слишком поздно» для тебя?
— Это тайна.
— У тебя есть любимая поговорка?
— Есть: «Понесна нас без весна…» — ее все время повторял мой преподаватель корейского в МГИМО.
Валерия АВДЕЕВА
