Первая часть интервью

— Вы читали книги о Beatles? Что вам в них нравится, а что нет?

— Моя система такова: я открываю книгу о Beatles на первом попавшемся мне месте и читаю одну страницу. Если я нахожу на этой странице фактическую ошибку, то могу предположить, что она там не одна, и выбрасываю такую книгу. Люди иногда пишут о нас дикие вещи! Однажды я прочитал о том, что будто бы я предложил в подарок Джону Леннону картину. А он якобы посоветовал мне выйти из дома, пробежаться по грязи и вытереть о нее ноги. На самом деле я никогда не предлагал Джону картину в подарок. Но даже если бы я это сделал, думаю, он никогда бы не стал вытирать о нее ноги. Поэтому я не читаю лживых книг.

Самое смешное, что мы сами часто не помним подробностей тех или иных событий. Как-то мы собрались вместе с Ринго дома у Джорджа Харрисона для того, чтобы начать снимать фильм. Мы стали вспоминать былое и сами не могли договориться, с кем и когда происходили те или иные события. Трое из нас собрались вместе и попытались докопаться до истины, что не получалось! В конце концов директор фильма предложил нам высказываться по очереди. И вот что вышло — один говорит: это было в июне, другой — нет, это было в феврале, а третий — нет, ребята, я же прекрасно помню, что тогда было жарко, это, наверное, был август!

— Правда ли, что на записи песни Beach Boys «Vegetables» («Овощи») слышно ваше чавканье?

— Да неужели? Слушайте, я точно присутствовал при записи этой вещи и, помнится, кто-то дал мне в то время яблоко, и я действительно начал им хрустеть. По-моему, рядом стоял микрофон, так что вполне возможно, что эти звуки попали на звуковую дорожку. Но вышло это случайно.

— Пол, почему вы отозвались как-то об альбоме «Wild Life» («Дикая жизнь») как о слабой работе?

— Я должен признать, что это — не самый мой любимый альбом. Но пара-другая вещей мне там нравится. Кстати, с этим альбомом у меня связано одно воспоминание: в тот год вместе с Линдой мы отдыхали в Америке, недалеко от Лос-Анджелеса. Однажды мимо нас проезжал водитель грузовика — старый хиппи. Узнав нас, он взял с сидения обложку нашего альбома «Wild Life», показал нам через окно машины и крикнул: «Эй, Пол, классный альбом, парень!» Линда и я посмотрели друг на друга и сказали: хорошо, пусть это будет великий альбом. По крайней мере, этот человек так считает.

— Правда ли, что вы снимались в видеофильме Джорджа Харрисона «When We Was Fаb» («Когда мы были квартетом»)? Говорят, что вы появились там в костюме моржа…

— Джордж попросил меня приехать на съемку, но тогда мне было не до этого. Я попросил нарядить кого-нибудь в костюм моржа и говорить всем, что это был я. Мы решили сделать такую моржовую шутку. Вообще у нас много было разных приколов, но шутка с моржом была одна из самых лучших. Вообще в костюме моржа я снимался, правда, это было в фильме «Magical Мystery Tour», а в фильме «When We Was Fаb» меня не было. Это просто был наш с Джорджем секрет, о котором мы до поры до времени договорились молчать.

— Существует ли чужая песня, которую вы сами хотели бы написать?

— Нет. Но если пофантазировать на эту тему, то могу сказать, что я люблю «Star Dust», написанную Хотч Кармайклом и Митчеллом Пэйрши. Прекрасная вещь. Первый хит Билли Джоэла «Just The Way You Are» был чудесной песней. Я бы не отказался и от нее тоже.

— Какие музыкальные произведения действуют на вас сильнее всего?

— Весьма широкий диапазон музыки оказывает на меня влияние и может заставить плакать, но что сразу же доходит до моих мозгов, так это не произведения, а «музыкальные ситуации». Однажды в Африке мы слушали Фел Рэнсома Кати. Когда он и его группа после длинного, способного свести с ума вступления, заиграли прекрасную тему, я просто не смог сдержаться и заплакал от счастья. Это были фантастические звуки, тем более что африканская группа играла прямо у нас перед носом. Ритм-секция была такая горячая, такая необычная… Они очень здорово повлияли на меня.

Крепко подействовало на меня также «Oratorio» на публике, во время премьеры в Ливерпуле, особенно a-caрella «Mother And Father», в конце раздела «War».

— Подключались ли вы когда-нибудь к компьютерным сетям, например «Интернет»? Там есть много адресов ваших фэнов.

Нет, я совершенно бескомпьютерный. У меня нет чипа в голове…. Я никогда не пользуюсь компьютером, в том числе и для сочинения музыки. Я ненавижу музыку, записанную с его помощью. За то время, которое потребуется оператору, чтобы загрузить мою бас-гитарную партию в ЭВМ (так было, например, с «Мotor Оf Love»), я могу сыграть эту вещь 50 раз. А поскольку я основной исполнитель в группе, то не стану дожидаться никого вокруг, в том числе и компьютера.

Никто из биографов знаменитого экс-битла Пола Маккартни не знает, сколько раз за время своей звездной карьеры он беседовал с журналистами. Более того — и сам Маккартни этого не помнит! Потому что только опубликованных интервью в его архиве сотни.

Кто только не вызывал на разговор Пола! Безвестные газетчики и маститые критики, именитые писатели и музыкальные обозреватели…

Недавно официальное издание поклонников творчества Пола «Club Sandwich» попросило его об интервью.

«Согласен, — ответил Пол. — Но пусть вопросы мне задают не журналисты, а… мои фанаты!»

— Какие выступления группы Quarry Men с вашим участием были самыми первыми?

— О двух я помню точно: первое было в «Wilson Hаll» в Гарстоне. Было очень весело. А вот второе выступление было ужасным. Состоялось оно в «Conservative Club» в Ливерпуле. У меня тогда были липкие пальцы, и вообще я волновался и поэтому запорол соло в песне «Guitar Boogie Shuffle», а ведь это была самая простая песня, которая только может быть в этом мире! Поскольку мне тогда не повезло, я решил, что никогда не буду соло-гитаристом.

— Имя Ригби для песни «Еleonore Rigby» вы приметили на стене какого-то гаража в Бристоле. Но знаете ли вы, что в церкви Св. Петра в Ултоне есть могильный камень XIX века, на котором начертано имя Элеонор Ригби? Более того, в нескольких шагах от него находится другой памятник, на котором выбито имя другого персонажа из этой песни — Маккензи?

— Единственный ответ, который я могу дать, таков: мы живем в параллельных мирах. Только так я могу объяснить этот факт, потому что действительно имя Ригби мне попалось на глаза в бристольском магазине. Я прекрасно помню, что имя Маккензи мы взяли из домашней телефонной книги Джона. Когда мы начинали делать эту вещь, то вместо «Father McKenziе» («Отец Маккензи») пели «Father McCartney», но это показалось нам не совсем удачным. Поэтому мы открыли телефонную книгу и нашли подходящую фамилию — Маккензи. А на кладбище в Ултоне я никогда не был…

— Ели ли вы мясо, будучи заключенным в японскую тюрьму в 1980 году ?

— Не-а. Там была очень странная пища: по утрам нам обычно давали суп с какими-то морскими продуктами, который был больше похож на бульон и белую булочку с мармеладом. Комбинацией из этих продуктов нас и кормили. Я не знал, сколько времени мне придется пробыть там, поэтому я ел все это, чтобы не потерять вес. Вообще оказаться простым человеком среди толпы себе подобных было очень интересно. Когда мне отвели отдельный душ, я от него отказался и пошел мыться со всеми. Это был забавный эксперимент, потому что в душе нас охраняли полицейские-женщины.

— Песни «Dear Friend» («Дорогой друг») и «Let Me Roll It» («Отдай мне сердце») были связаны с Джоном Ленноном?

— Песня «Dear Friend» была написана о Джоне. Эта вещь сводила меня с ума. Жизнь очень классная штука, но мы часто сами ее портим. После того, как Джон публично смешал меня с грязью, мне нужно было что-то предпринимать в связи с этим. Сначала я хотел отплатить ему той же монетой, но что-то меня остановило. И я обрадовался этому. Я продолжал спокойно работать и более не пылал жаждой мести. Песней «Dear Friend» я хотел сказать вот что: хватит нам направлять друг на друга оружие, надо отбросить его в сторону, снять наши боксерские перчатки и жить с миром.

Песня «Let Me Roll It» на самом деле не связана с Джоном, просто некоторые эффекты реверберации более характерны для стилистики Джона, чем для моей. Но это всего лишь технический прием, поэтому никакой связи тут нет.

— Правда ли, что в 1968 году вы сочинили композицию под названием «Рenina» и подарили ее одной португальской группе? Записывали ли вы сами эту песню?

— Я ездил в Португалию на каникулы, и как-то, изрядно выпив на вечеринке, возвращался поздно ночью в отель. На улице я встретил группу, которая что-то играла, ну я и подошел к ним и стал подыгрывать на ударных. Отель, в котором я жил, назывался «Пенина», и я сочинил тогда песню с таким названием… Потом кто-то меня спросил о ней, я рассказал как она родилась. А сам я ее не записывал…

— С каким настроением вы принимались за запись версии песни Джона «Free Аs А Bird» («Свободен, как птица»), которую вам, Джорджу и Ринго отдала Йоко Оно?

— Было похоже, что Джон уезжал на каникулы и сказал нам: я закончил все дорожки моего альбома, исключая эту вещь. Простите, что я не могу остаться на последнюю запись и доделать все это и что я вас покидаю, но я уверен, что вы сделаете все, как надо…

Мы взяли эту вещь и решили довести ее до ума не с тем расчетом, чтобы сделать из Джона мученика. Джон для нас остается Джоном-битлом, Джоном-сумасшедшим, таким, каким мы его знали. Поэтому мы взяли эту вещь в работу. Там нужно было прописать секцию ударных, сделать еще кое-что… В результате мы сделали классную вещь, и надо сказать, что это было нелегко.

— Состоится ли персональная выставка ваших художественных работ?

— Да, и в связи с этим я недавно получил хорошее известие. Мы планируем провести такую выставку в Германии в 1996 году. Дело в том, что для этого требуется довольно большая подготовка, ведь в моем архиве уже более 300 полотен и требуется время, чтобы выбрать из них лучшие. Мы не хотим использовать их все, тем более что каждую неделю я прибавляю к моей коллекции новую картину.

Идея выставки возникла случайно. В буклете, посвященном моему мировому турне, одна девушка, отец которой работал менеджером галереи искусств в Германии, показала ему репродукции моих картин. Он связался со мной и предложил приехать и посмотреть на те полотна, которые у меня есть.

— Что вы думаете о девчонках, которые вопят на ваших концертах благим матом?

— Я люблю их, а почему бы и нет? Покажите мне человека, который не думает точно так же. Правда, для меня удивителен этот факт, потому что нынешняя молодежь балдеет от тех, кто близок им по возрасту, я же гожусь своим слушательницам разве что в отцы. Тем не менее это мне льстит, мне нравится любое проявление эмоций. Некоторые музыканты говорят: мне бы так хотелось, чтобы публика заткнулась, потому что я не слышу себя во время концерта! У меня достаточно усилителей, и я на концерте слышу себя прекрасно. С другой стороны, даже если бы этого не было, я все равно привык работать среди визга и шума еще со времен Beatles.

Вторая часть интервью