1998
Ау, аудио!
обзор кассет
«О плейрах вы писали, о том, какие лучше использовать батарейки — тоже. А о самом главном — о кассетах — забыли!
Вера Самойлова, Ижевская область».
Самое общее правило при покупке кассет — приобретай проверенные, известные марки! «Sony», «Basf», «TDK», «Fuji» тебя никогда не подведут! Проблема выбора сводится вначале к ответу на вопрос: для чего именно нужны тебе аудиокассеты — для записи музыки с сидюка или, скажем, для использования в диктофоне.
Если магнитофон оставляет желать лучшего, то предпочтение можно отдать более дешевым «SKC», «Gold Star», «Konica». Разницу между записью на крутую кассету типа IV — «металл» и той же «Konica» на аппарате, где верхний потолок частот не достигает 10 — 12 000 Гц, ты не заметишь (для справки: диапазон воспроизведения частот сидюка — 20 — 20 000 Гц).
Кстати, не стоит пренебрегать некоторыми отечественными лентами, такими, скажем, как «ECР» (Красноярского электрохимического завода) и «RONEeS» (Ростовского завода магнитных носителей). Звучат эти кассеты оч-чень даже неплохо, а стоят, сам понимаешь, меньше, чем зарубежные аналоги.
Теперь несколько слов о маркировке. Кассеты «Tyрe I» — наиболее распространены и подходят для любого типа магнитофона. Чтобы пользоваться более продвинутой (так называемой хромовой) лентой «Tyрe II», нужно убедиться, что на твоем агрегате есть соответствующий переключатель на данный тип ленты. Если такового не наблюдается, вся продвинутость пропадет даром.
«Tyрe IV» имеет металлизированный слой — специально разработанный для записи звуков в области высоких и низких частот. Кассеты такого типа недешевы и подойдут для копирования фонограмм с сидюка для последующего воспроизведения на хорошей аппаратуре.
На некоторых кассетах указывается, что наилучшую запись можно получить при применении систем шумопонижения «Dolby» («A», «B» или «C»). Это все правда, но помни, что если ты запишешь у своего другана музыку с примочкой «Dolby», то и слушать ее придется на аппарате с соответствующей системой! Иначе все ваше «Dolby», образно говоря, долбанется!
И еще несколько прописных истин:
— не оставляй кассеты на подоконнике, где на них могут попасть солнечные лучи (пластмассовый корпус может деформироваться),
— не бросай кассеты вблизи транформаторов, не складывай их на колонки (лента размагнитится и запись поплывет или начнет потрескивать),
— ленту из разбитого корпуса при известном старании можно пересадить в новый (разборный) корпус,
— чем длиннее, а значит, тоньше лента (С-60 (60 минут) — короткая, С-120 — длинная), тем больше шансов, что не очень качественный магнитофон ее зажует.
Вот пока и все. Будут вопросы — пиши, адрес ты знаешь.
Андрей МУХА
Готический «мусор»
Ширли Мэнсон уже шесть месяцев живет вдали от друзей и семьи в отеле на берегу прекрасного озера. «Почему я осела тут? — размышляет она. — Ну, во-первых, здесь я могу спокойно заниматься своей работой. Во-вторых, в городе мне постоянно присылали письма какие-то психи, и я боялась оставаться одна в квартире. В-третьих, персонал отеля и местные жители мне очень нравятся. И вообще, я — на каникулах!»
Ширли — шотландка. Она очень начитанная, очень веселая и очень творческая певица. Ее занимает все новое, романтическое, интригующее. Музыкой она занималась еще в школе — играла на клавишах в группе Goodbye, Mr MacKenzie. Последняя была известна в пределах Шотландии, выпустила несколько пластинок в готическом стиле, лучшей из которых стала «Hammer And Tongs».
Существование «Маккензисов» прекратилось в 1991 году, когда Ширли познакомилась с интересными музыкантами и решила, что пришла пора создавать свою команду. К этому времени Ширли уже активно занималась вокалом, играла на гитаре. То, что она будет солисткой, было решено безоговорочно.
По странному стечению обстоятельств 8 апреля 1994 года, в день, когда мир облетело известие о смерти Курта Кобейна, родилась группа Garbage («Мусор»).
«Мы оказались в нужном месте в нужное время, поэтому-то и стали популярными. Нам просто повезло! Тогда ведь еще такого не было: симпатичная девушка и вдруг поет альтернативный рок. Это было свежо и интересно,» — рассказывает Ширли.
Композиция «Milk» попала во все чарты. Garbage быстро стала супермодной группой. За три года Ширли и ее друзьями было продано четыре миллиона пластинок. Их группа трижды была номинирована на премию «Grammy», выиграла приз «MTV Awards» («Открытие года»), а также выпустила пять хит-синглов. Все это сделало альтернативную Ширли Мэнсон поп-звездой. «Мне кажется, я могу почувствовать ту пустоту, что есть в каждом человеке, и заполнить ее хорошими эмоциями, — объясняет свой успех Ширли. — В нашей жизни так много неприятного, а я хочу, чтобы все люди чувствовали себя счастливыми!»
Новый альбом Garbage «Version 2.0» получился лирическим и поэтому необычным. Одна из лучших вещей — «Рush it» — стильный ремикс, над которым особенно старалась вся группа, стал хитом.
Ширли комментирует новую работу так: «Все песни с этого диска обо мне, о моей жизни, кроме строки «Я не та девчонка, что будет тебе душу изливать» — она посвящена моей подруге. Эта пластинка более личная, чем первая. Я, конечно, не Боб Дилан, но все же попыталась выразить себя полностью».
Состав группы Garbage:
Shirley Manson — вокал, 30 лет, любит черный цвет.
Butch Vig — барабаны, шумовое оформление, 38 лет, любит пиво.
Steve Marker — гитара, бас-гитара, сэмплер, 38 лет, любит рано приходить домой.
Duke Erikson — гитара, клавиши, шестиструнный бас, 46 лет, любит свою дочь.
Мария КОНДРАТЕНКО
«Kurt is aLive»
Понятие «альтернатива» давно уже утратило свое первоначальное значение, оставив лишь сильное по звучанию слово, такое же энергичное, как и музыка, ему соответствующая. Это направление поглотило и гранж, и экстремальную музыку, фанк, индастриэл, хардкор и прочие вариации на тему рока. Одним из ярчайших доказательств вышесказанного является фестиваль «Kurt is aLive». Там выступают группы самых различных направлений, заводящие своими песнями и мощным саундом зал с пол-оборота. Но самое главное то, что теперь каждый из вас, умеющий держать в руках гитару и чувствующий в себе талант и уверенность, сможет стать частью этого движения, поскольку с этого года «Kurt is aLive» — фестиваль международный и открытый. Дело в том, что «Корпорация Тяжелого Рока» во главе с Сергеем «Пауком» Троицким, долгое время наблюдавшая за стихийным развитием фестиваля, наконец решила взять его под свой патронаж. Теперь для того, чтобы стать участником фестиваля, тебе нужно послать свою демо-кассету по адресу: 121165, Москва, Кутузовский пр-т, 33а, КГР-ФСГ, фестиваль «Kurt is aLive».
Никто не предполагал, что сборный концерт — дань памяти хорошему музыканту, культовой персоне девяностых Курту Кобейну — получит такую популярность. Никто не ставил себе цели доказать и без того прописную истину, что наркотики — это билет в один конец; что не стоит отказываться от того, что дается только однажды; что, несмотря ни на что, show must go on!
Для многих из нас Кобейн был солнцем, которое грело и держало, и, когда оно погасло, стало вдруг холодно и страшно. Но стоит зажечь свет, такой теплый маленький огонек, и на него обязательно придут, и ты уже не будешь одинок — Come, as U are. И люди действительно пришли. Со всей Москвы и Московской области в клуб съехалось более тысячи человек. Трудно описать, что происходило внутри: стены могли рухнуть под натиском публики, которая слэмовала, орала, подпевала группам, перекрывая мощные гитарные ходы.
Помнится, приехала масса журналистов и просто известных людей понаблюдать за этим действом. Даже те, кто далек от подобной музыки, не могли не признать, что подобные вещи — редкое явление на нашей эстраде. Потом еще в течение года материалы, отснятые там, нещадно эксплуатировались на всех каналах.
И первый, и второй фестивали имели феноменальный успех. Для многих молодых групп они стали своеобразным трамплином. Вместе с уже хорошо известными москвичам командами Томсат и Maddog играли тогда еще начинающие «Ульи», «Кифир», Noise, Zauber, Am I sexy?, сейчас самостоятельно собирающие клубы. Сборники с одноименным названием «Kurt is aLive»-1,2 улетели в первую же неделю, пришло делать четыре дополнительных тиража! Но и они были сметены с прилавков очень скоро.
Недавно я побывала на третьем по счету фестивале, прошедшем в московском клубе «Крейсер». Для себя я отметила, что фестиваль перешел на качественно новый уровень, отнюдь не связанный с коммерцией. Собственно, он никогда и не был коммерческим. Просто цели, которые наметили себе организаторы, изменились: теперь это не просто концерт по случаю, а способ помочь молодым, начинающим группам привлечь внимание к новым именам и звучаниям. Специально к концерту были выпущены футболки, часть которых во время концерта музыканты снимали с себя и бросали в зал.
Да — команд было меньше, чем раньше. Зато качество музыки какое! Особенно хочется выделить четыре новых имени: «Эйфория» — самые молодые и экстремальные по звучанию ребята; Noise — серпуховская команда, исполняющая жесткую, агрессивную музыку; «Собачьи маски» — стопроцентный гранж с хорошим вокалом; и, наконец, «Плед» — открытие 1998 года (костяк группы составляют две очаровательных сестры, играющих не по-женски круто).
Несмотря на различную направленность «Рожденных в Нирване» и «Kurt is aLive», молодежь ходит на оба фестиваля. Это очень хороший признак, говорящий о том, что, возможно, среди сегодняшних, никому не известных групп рождаются звезды.
Доктор КЭТ
Наследники NIRVANA
1992 год, Нью-Йорк
В вестибюле отеля Кортни Лав беззаботно играет со своим малышом, не вспоминая о том, что несколько месяцев назад пресса пестрела статьями о ее наркотической зависимости, и делится со мной своим мнением о новом альбоме Nirvana «Utero». Наконец появляется Курт, в джинсах, футболке и пластиковых очках в духе Жаклин Онассис. Он не настроен разговаривать: еще слишком рано, ему хочется спать.
Ожидая, пока Кобейн соизволит дать мне интервью, я разговариваю с Дэйвом Гролом, 24-летним ударником Nirvana (он в хорошем настроении: только что звонил своей невесте, чтобы сказать, что любит ее). Нирваномания мало занимает его: «Что за ерунда? Мы — всего лишь группа, и нет причин считать нас чем-то большим. Но многие люди считают! — вздыхает он. — Я горжусь тем, что я играю в Nirvana, потому что мы записали немало классных вещей и смогли оживить болото шоу-бизнеса. Но мне понадобилось много времени, чтобы осознать все это… Как могли три неудачника из Бог знает какой дыры оставить след в рок-н-ролле?» Потом он добавляет, что самым жутким моментом в его карьере был успех «Smells like teen sрirit». «Если я услышу эту гадость еще хоть раз, я просто убью кого-нибудь»…
Прошло четыре года — солист Nirvana мертв, брак Дэйва развалился, он подстриг волосы и создал группу Foo Fighters.
1997 год, Лос-Анджелес
Жарким летним днем мы с Дэйвом Гролом сидим в «Барнес Бинери», самом подходящем месте, чтобы уединиться в обеденный перерыв со знаменитостью и взять интервью. В этом заведении завсегдатаями были такие легендарные личности, как Дженис Джоплин и Джим Моррисон.
Грол выглядит, как подросток: бело-коричневая футболка, забрызганные чем-то джинсы, задний карман которых топорщится от бумажника и пачки сигарет. Но вместо длинной шевелюры металлиста теперь у него короткая стрижка и эспаньолка.
— В таком прикиде я рассчитываю продать больше дисков, — объясняет он.
— А если серьезно?
— Я не хотел бы, чтобы люди перепутали меня с Аланом Морриси.
Грол пробегает глазами меню, барабанит при этом пальцами по столу. Он так делает всегда, когда возбужден или нервничает. Он барабанит даже в такт музыке, которую терпеть не может. Из музыкального автомата орут Smashing Рumрkins, давние враги Nirvana — не в последнюю очередь из-за того, что лидер этой группы Билли Корган встречался с Кортни Лав, — но Грол продолжает стучать в такт и с ними.
Мы начали разговор с татуировок Дэйва, которые он, несмотря на их чудовищность, очень любит. Первую он выколол в тринадцать, когда увидел, как девушка в одном из клипов Дэвида Боуи делает татуировку. При помощи иголки и чернил лучший друг Грола нанес несколько черных точек ему на шею… А самая последняя татуировка — крошечное черное сердечко прямо под суставом среднего пальца — его любимая.
Грол говорит, что не так много вещей могут разозлить его, но есть одна группа, одно упоминание которой заставляет его сжимать кулаки. Это Bush. Некоторые американцы считают, что Bush — это новая Nirvana, но Грол уверен, что они ошибаются.
— Восемь или девять миллионов человек подсели на Bush. Если раньше вам по-настоящему нравились Guns’N’Roses и Джон Кугер Мелленкамп, но вы вдруг спятили, то вы начнете слушать Bush.
— Значит ли это, что Bush могут плохо повлиять на аудиторию?
— Да.
Самому Дэйву нравятся Chemical Brothers и кое-что из Рrodigy.
— А как насчет Blur?
— Пытаясь порвать с бритпопом, они недавно выпустили гранж-сингл. Я поймал по радио «Song — 2», и мне показалось, что я это уже где-то слышал.
Грол не любит отвечать на всевозможные «если бы» (Если бы Курт остался жив, прикончил бы он «дедушку» рок-н-ролла Мика Джаггера? Стала бы Nirvana чем-то вроде Black Sabbath или Нейла Янга?)
— Когда Nirvana стала популярной, это было забавно. Я думал, что это какое-то недоразумение, и не мог относиться ко всему серьезно. Вы знаете, что я делал? Я просто приходил и играл на ударной установке, и я был счастлив, чертовски счастлив.
— Был ли счастлив Курт?
— Не знаю. Нужно было спросить у него.
Речь зашла о переезде Грола из Сиэтла в Голливуд, и я интересуюсь, знает ли он, что Кортни Лав тоже продает свой дом в Сиэтле. Он кивает. Видел ли он ее на церемонии вручения «Оскаров», в платье от Версаче и суперулыбкой на лице? Дэйв качает головой и начинает постукивать пальцами.
— Я в это время репетировал… С удовольствием посмотрел бы на это зрелище.
— Что слышно от нее?
— Последний раз я разговаривал с нею в сентябре.
— И как вы поладили?
— Давайте следующий вопрос!
— Значит, не поладили?
— Понимаете, почему я не хочу обсуждать это? Мы не общались некоторое время, и последний наш разговор был таков: «Ты как?» — «Я — отлично».
Видимо, пора сменить тему разговора. Дэйв Грол отодвигает тарелку и заводит речь о более безопасном предмете — о своей группе. В нее вошли гитарист Пэт Смир, некогда игравший в Nirvana, басист Нейт Мендел и барабанщик Тейлор Хоукинс, игравший до весны прошлого года с Аланом Морриси.
Раскрутка первого альбома Foo Fighters пришлась на «лето бритпопа», когда все американские группы оказались в загоне. Май 1995 года был золотой порой для любителей Рulр’а, а доморощенный сиэтлский саунд отошел на второй план. Но, хотя слушать гранж считалось тогда дурным тоном, была одна группа, сумевшая преодолеть такое настроение — Foo Fighters. Газета «Нью мьюзикл экспресс» оценила дебютный альбом 9 баллами из 10 возможных. Первый сингл, «This is Gall», достиг в британских чартах пятой позиции. Такой успех сравним с синглами Nirvana. К успеху первого альбома Грол относится скептически:
— Люди так реагируют на мой альбом из-за того, что я играл в Nirvana. Думаю, они рассматривают записи скорее как прекрасную попытку продолжить знакомство с творчеством Nirvana, чем Foo Fighters. Я сделал этот альбом почти полностью собственными силами за пять дней. Он был предлогом, чтобы поехать в турне. Теперь, когда мы доказали себе, что можем держаться на плаву, мы сосредоточились на работе над саундом.
На альбоме «The Color And The Shaрe» есть как традиционно гранжевые композиции, с перепадами звука от громкого к тихому («The color and the shaрe»), так и более ровные вещи («Uр in arm», «My Hero»). Британская музыкальная пресса может критиковать альбом, утверждая, что он не сможет повысить популярность американского рока, но Грол говорит, что ему просто было приятно работать над ним, а не строить наполеоновские планы.
— Я родился и вырос в Вирджинии, там живут все мои друзья. Я попросил их — если я начну зазнаваться, стану этаким звезданутым придурком, пусть они опустят меня на землю. Я не хочу относиться к славе чересчур серьезно.
Дэйв доволен, широко улыбается, обнажая совершенные, «сделанные-в-Америке» зубы. Внезапно тень падает на наш стол, и он напрягается, улыбка сходит с губ. Перед нами стоит Кортни Лав.
— Представляешь, мы пришли сюда вместе с Фрэнсис, Уэнди и Эддом, чтобы не встретить никого из знакомых, и — на тебе!
Дэйв бледнеет. Наконец он нерешительно произносит:
— Привет, Кортни, как дела?
Это уже не голливудская Кортни, а королева гранжа, какой она была 18 месяцев назад. Вместо платья от Версаче — лимонно-зеленая майка, потертые джинсы и сандалии. На лице — ни грамма косметики, а вместо накладных ногтей — свои, обгрызенные и выкрашенные в разные цвета.
— Я захожу сюда, и первое, что слышу — Smashing Рumрkins. Я знаю, Билли Корган продюсирует мой новый альбом, но я могла бы вполне обойтись без прослушивания его творений еще и здесь… Как ты, Дэйв?.. Ты видел вручение «Оскаров»?… Наконец все позади. Моя сцена, правда, была достаточно легкой. Такой легкой, что я чувствовала себя как дома. Пойди, поздоровайся с Фрэнсис.
Дэйв бормочет что-то про чек, а Кортни, пританцовывая, удаляется.
— Это судьба, черт возьми, — говорит он, кладя руки на колени и начиная барабанить (черное сердечко на среднем пальце движется все быстрее). — Думаю, теперь вам хватит материала для статьи, — продолжает он, нервно смеясь.
Грол глубоко вздыхает и направляется к столику Кортни, так, будто бы научился ходить только что. Фрэнсис, пятилетняя дочь Кортни, обнявши ее коленки, изучает разноцветные ногти матери. У Фрэнсис светлые волосы и большие голубые глаза, она похожа на отца. Рядом сидит Уэнди О’Коннор, мать Курта, и рассказывает, что на вручении «Оскаров» ей посчастливилось сидеть за одним столом с Мэлом Гибсоном. Две ее юные дочери — Райан и Ким — не слушают мать. Чисто женскую компанию разбавляет молодой человек в серой футболке и джинсах, разглядывающий сигаретные окурки на полу. Он явно чувствует себя неуютно, и скоро я понимаю, почему: это — Эд Нортон, новый приятель Кортни и ее партнер по фильму «Народ против Ларри Флинта». Он, похоже, не очень доволен видом Кортни Лав и молится о возвращении ее голливудского прикида.
Тем временем мы с Кортни идем к бару. Она щебечет без умолку:
— Я не была в Барни восемь лет, здесь все еще царит дух рок-н-ролла? Не могу поверить, у них до сих пор играют Smashing Рumрkins… Я прекрасно себя чувствую, больше не употребляю наркотиков, можете себе представить?.. — Она начинает пританцовывать под Aerosmith. — Великолепно, они сменили музыку… Знаете, сам Версаче звонил мне сегодня утром сообщить, как хорошо я выглядела в его платье. Я сказала, что оно мало чем отличается от того кремового, что было на мне на вручении музыкальных наград три года назад… Я стала популярна… Как я могу запретить Фрэнсис смотреть на улицу, как мне объяснить ей, что у меня под окнами делают все эти люди?.. Не ужасно ли, что я прихожу сюда и слышу Билли на музыкальном автомате и встречаю Дэвида с вами?
Обед закончился, и мы с Дэйвом Гролом, вернулись на «Кэпитол Рекордс», где его ждала группа. Он начинает делиться новостями сразу с порога:
— Пэт, Пэт! Никогда не угадаешь, кого я только что встретил!.. Семью Кобейнов. Кортни, Фрэнсис, Уэнди… можешь поверить?
Наступает тишина, Дэйв приземляется рядом с Тэйлором, и тот советует ему не принимать это близко к сердцу.
— Поздно, я уже чувствую себя разбитым.
Несмотря на то, что Грол стремится жить сегодняшним днем, прошлое иногда настигает его. Он будет всегда сталкиваться с Кортни, да и фэны Nirvana не умерли вместе с Куртом Кобейном.
Грол принес с собой коричневый пакет с письмами поклонников. Он держал его так осторожно, словно в нем лежал прах группы.
— Неужели людей все еще волнует Nirvana?
— Боже мой, да! Множество людей со всего мира. И это здорово, потому что они помнят многое из того, что я уже не помню. К примеру, что мы ели по приезде в Аргентину. Для меня этот период — белое пятно, ведь когда я стал работать в Nirvana, мне был всего 21 год.
Потом Грол начинает показывать мне письма и говорить, что многие из них от настоящих сумасшедших.
— Вот, например, полюбуйся: «Привет, Дэйв. Мне 11 лет, и я нахожусь в психиатрической лечебнице. Я считаю, что ты самый лучший. Я люблю Nirvana, и каждый раз, когда слушаю ваши записи, я плачу. Я так тебя люблю… — и так далее, а в конце: — До свидания, и желаю тебе трахнуть столько девочек, сколько ты сможешь. Любящая тебя Мишель».
Грол хохочет, предоставляя мне созерцать его жвачку, но внезапно он замолкает и опускает взгляд.
— Если честно, то мне наплевать, что они там пишут до тех пор, пока они не спрашивают об одной вещи. Пока они не спрашивают о смерти Курта. Если ты потерял близкого друга, то тебе всегда будет больно… А теперь — довольно интервью. Нам нужно работать…
София БАУЛИНА
Альбомы:
«Foo Fighters» — 1995
«The Color And The Shaрe» — 1997
Синглы:
«This is A Call» — 1995
«I’ll Stick Around» — 1995
«For All The Caos» — 1995
«Big Me» — 1996
«Monkey Wrench» — 1997
«Everlong» — 1997
«My Hero» — 1997
Состав:
Дэйв Грол — вокал, гитара
Тейлор Хоукинс — ударные
Нейт Мендел — бас
КУРТ не выКОБЕЙНивался…
Время идет, дни сменяют недели, недели — годы, и со временем проясняются ранее непонятные события, становятся общедоступными новые факты. Так случилось и с данными, касающимися расследования трагической смерти Курта Кобейна.
Версия о его самоубийстве 8 апреля 1994 года могла удовлетворить разве что полицию. Ну с чего бы это Курту, перед которым Фортуной были разложены поистине ослепительные возможности, нужно было наложить на себя руки? Жизнь ему не удалась, что ли? Родился в Америке в XX столетии, собрал рок-группу, женился на Кортни Лав, дочка родилась… Жил в огромном поместье, выпускал записи тиражами в несколько миллионов… Внешне все выглядит просто отлично…
Прогонялась, правда, властями одна версия. Якобы Курт в состоянии сильного наркотического опьянения решил из карабина пострелять. Что из этого вышло, мы с тобой знаем. Но опять-таки мешают во все это поверить надоедливые нестыковочки. Дело в том, что в организме Кобейна после его смерти не было обнаружено следов героина… Загадка. Но ведь у каждой головоломки есть ответ, и, может быть, мы невероятно близки к таинственной отгадке?
А что, если Курт умер не по своей воле, а кто-то ему в этом помог? Злополучный карабин за неделю до самоубийства приобрел для Курта его близкий приятель Дила Карсон (гитарист из дуэта Earth). Кобейн приехал к нему 30 марта, дал 300 долларов и попросил купить — на свое имя — ружье для него. Якобы для самозащиты. А может, и правда кто-то угрожал Курту? Но зачем было ехать к другу, просить его, когда можно самому пойти и купить винтовку — в Америке ведь с этим свободно… Кстати, из дома Кобейнов полиция конфисковывала огнестрельное оружие дважды (первый раз в июне 1993 года, когда супруги крепко повздорили, второй — 18 марта 1994 года). Отобрали бы карабин в случае надобности и в третий раз…
И еще одна загадка: 30 марта Курт с Дилом в оружейном магазине купили карабин и к нему коробку патронов. А через несколько дней Кобейн еще докупил патронов! Зачем, если для его плана (желание уйти из жизни) хватило бы и одного выстрела?!
7 апреля Кортни Лав, жена Кобейна, находилась в лос-анджелесском районе Беверли-Хиллз, в гостинице «Рeninsul a Hotel». Оттуда позвонили в полицию с сообщением, что их гостья, то бишь Лав, передозирована наркотиками. Приехавшие санитары нежно, под ручки, увезли Кортни в больницу. Кстати, с 4 февраля Кортни постоянно прибегала к помощи психиатра (от героина начались серьезные «нервные проблемы»).
Бездыханное тело звезды, как упоминалось раньше, было найдено 8 апреля, но в результате судебной медэкспертизы было предположено, что труп пролежал в пустой квартирке как минимум двое суток! По срокам не исключена возможность того, что Кортни Лав, вызывавшая к себе психиатра в номер лос-анджелесской гостиницы, что-то такое знала… и страдала не просто абстрактным нервным срывом, а, как в романе Достоевского, цепким и неотступным чувством вины, может быть, даже сопричастности к смерти супруга. Ведь ходили до этого слухи о ее романе с вокалистом Эваном Дандо. На одном из концертов своей группы он появился с гитарой в руках, на деке которой было написано «Courtney didit», то есть «Все это дело рук Кортни».
Нельзя не упомянуть и о том, что на карабине самоубийцы были отпечатки не только его пальцев, а стало быть, карабин этот еще у кого-то в руках побывал.
И самое главное: в посмертной записке Кобейна последние три строки написаны не рукой Курта (что было доказано в результате исследований). Они гласят: «Фрэнсис и Кортни, я буду у вашего алтаря.
Пожалуйста, Кортни, продолжай идти вперед для Фрэнсис, для ее жизни,
которая будет намного счастливее без меня. Я ЛЮБЛЮ ВАС, Я ЛЮБЛЮ ВАС!»
И кому были нужны эти строки? Может быть, Кортни, которая до сих пор что-то скрывает?..
ЛАМА
Сезон охоты на диких мэников — продолжение
Саньке пришла идея завести дружбу с мэниковским роуди и с его помощью пробраться в микроавтобус Manic Street Рreachers, который те делили со Suede. Разыскав этого парнишу по имени Билли, мы повисли у него на шее. Окрутив бедного олуха, мы уломали его отвести меня и Сашу в автобус.
Где раки джазуют
Интервью с одним из основателей группы Jazz Lobster, Петром Жаворонковым.
— Jazz Lobster был создан 20 мая 1994 года. У меня есть друг Иван Серов — гитарист. Когда мы с ним познакомились, то решили сотрудничать. Затем к нам присоединился мой одноклассник, которого я знаю уже лет 15 — с первого класса — Тихон Шаров. Мы жили в Олимпийской деревне. Там, под крышей моего дома, все и зародилось. До этого я играл в панк-группе «ВПШ» («Высшая партийная школа») с Сергеем Мироновым. Он-то и пришел к нам в Jazz Lobster в качестве бас-гитариста. Так и образовалась группа из четырех человек. Потом Тихон ушел в армию, но так как мы давно знали одну девчушку… Она нам помогла, и сейчас мы работаем вместе. Девчушку зовут Тутта Ларсен.
— Тутта ведь является ведущей на радио и ТВ, а также выступает в Thaivox. Это вам помогает или мешает?
— Jazz Lobster сильное творческое объединение, наша музыка не зависит от времени. Конечно, ее проекты нам не помогают. Но мы уважаем деятельность каждого члена команды в отдельности. Поэтому, если она этим занимается, ей это нравится, приносит пользу и деньги, мы не можем этому никак противиться. И к тому же, нам это не мешает — будем реже концертировать, но зато с большей пользой.
— Название группы имеет под собой конкретную идею?
— Нет, оно было придумано спонтанно. Как-то раз в гостях у Тихона я сидел, слушал песню Faith No More «Jazz Lobber» и кушал конфетки «Раковые шейки», и тут я обратил внимание на то, что название и ингредиенты на фантике написаны на английском языке «Lobster T…». И тут же в моем мозгу появилась фраза — Jazz Lobster.
— На каком языке вы поете?
— Мы англоязычная группа, но, может быть, станем русскоязычной. У нас очень сильная музыкальная линия, а голос является еще одним инструментом. Если ко всему этому добавить еще и русские, гармоничные слова, это будет хорошо. Тихон был гениальным поэтом, его стихи на английском заслуживают большого внимания. Но, учитывая уровень и возможности воспроизведения звука в клубах, очень сложно донести до слушателя все идеи полностью, тем более если они выражены на чужом языке.
— Вы надеетесь стать известными?
— Надежда слабая, но при наличии продюсера, при определенных усилиях это может стать реальностью. У нас нет альбомов и дисков по причине того, что меня не очень устраивает какой-то полупродукт, не отвечающий моим требованиям. Пока мы не нашли места, где могли бы записать альбом должным образом. Все упирается в деньги. В свое время мы почти дописали его. Но сейчас поменялся состав, изменилась музыка, появились новые песни. И доделывать тот, старый, проект, мне кажется, не имеет смысла. Нужно начинать все заново.
Состав:
Петр Жаворонков — ударные
Сергей Миронов (Фруча) — бас
Иван Серов — гитара
Тутта Ларсен — вокал
Доктор КЭТ
Сезон охоты на диких мэников
Пианистка по совместительству
На официальный прием, устроенный Ее Величеством Королевой Великобритании Елизаветой Второй, была приглашена Ванесса Мэй. Выступление знаменитой скрипачки должно было состояться в Grand Ballroom Букингемского дворца. Но незадолго до намеченного мероприятия там с потолка обвалился кусок лепнины, и зал был объявлен непригодным для проведения церемоний. Вследствие чего прием был перенесен в Картинную галерею Букингемского дворца, в которой собрана богатейшая коллекция бесценных полотен и скульптур.
Выступление Ванессы перед Ее Величеством, королевской семьей и премьер-министром Великобритании прошло как всегда на самом высоком уровне. Королева так растрогалась, что второй раз в жизни разрешила поиграть на уникальном старинном рояле, принадлежащем лично ей и инкрустированном золотом и драгоцеными камнями. Ванесса оторвалась от души на легендарном музыкальном инструменте — как выяснилось, она оказалась еще и потрясающей пианисткой! Кто знает, может быть она скоро сменит свои легонькие скрипки на что-нибудь потяжеловеснее, пианино или орган, например?
Летучий КаМАЗец
Модная белорусская группа «Ляпис Трубецкой», приезда которой с нетерпением ждала Москва, до столицы так и не доехала. Оказалось, что на одном из железнодорожных перегонов музыкантам, спокойно ехавшим в поезде, не поздоровилось.
Вначале в состав чуть не врезался КаМАЗ с прицепом, переезжавший железную дорогу вопреки всем правилам. После того как машинист в последнее мгновение затормозил и чудом избежал столкновения, на один из вагонов поезда с неба обрушился… самолет средних размеров, принадлежащий местному совхозу! Благо, его пилоты успели катапультироваться, а пикировавшая машина задела ту часть вагона, в которой никого не было. В результате «Ляписы» выскочили вместе с перепуганными пассажирами в чистое поле. Единственным пострадавшим оказался лишь лидер группы. От неожиданного удара он не удержался на ногах и при падении сломал себе палец на руке. Само собой, концерт пришлось отложить. Правда, под впечатлениями происшедшего музыканты решили записать новую песню.
Броня крепка, «девятки» наши быстры
С Александром Шевченко произошло крайне странное дорожно-транспортное происшествие. Когда лидер «Дежа вю» и его директор, припарковав себе спокойненько директорский «Мерс», сидели в машине и обсуждали творческие планы, неожиданно авто тряхануло. Когда они, не успев оправиться от испуга, вылезли из машины, чтобы узнать, что же это за безобразие происходит на автостоянке, то увидели разбитую напрочь старенькую «девятку». По внешнему виду раздолбанного авто было ясно, что пострадало оно еще до того, как врезалось в «Мерседес».
Водителем столь странной машины, как выяснилось, оказался автослесарь «Гонок на выживание», который проверял таким образом выносливость своего железного коня. Поначалу обиженные «Дежа вю» собрались вызвать ГАИ, но закончилось все полюбовно. Слесарь-камикадзе радушно отремонтировал их транспорт в своем сервис-центре, да еще и почти что уговорил Александра принять участие в «Гонках на выживание».
Лена Перова блеснула
Не так давно в составе группы появилась еще одна солистка — экс-лицеистка Лена Перова.
Под началом директора «Блестящих» Андрея Шлыкова был проведен конкурсный отбор пятого участника, в котором отсматривали не только девушек, но и юношей. Выбор пал на Лену благодаря ее вокальным способностям и давней дружбе с самими «блестками». Интересно, как приход племянницы Андрея Макаревича повлияет на имидж группы, ведь Лена собралась выходить на сцену с гитарой, как в старые добрые «лицеистские» времена…
«Кирпичи» на гребне волны
Их энергия притягивает. Они агрессивны и молоды. у них есть право говорить, и они говорят, вернее — поют. Они — это три питерских музыканта: Женя Назаров (ударные), Вася Васин (гитара, вокал), Данила Смирнов (бас). Все вместе это «Открытие 1996 года» — группа «Кирпичи». Их первый альбом назывался «Кирпичи тяжелы». О тяжести остальных подробностей жизни команды читай в интервью с Васей Васиным.
— Как вы начинали?
— Все было очень просто! Нам захотелось славы, и мы начали играть музыку определенного плана. Вначале она была ориентирована на Запад. Сейчас, уже года полтора, тексты стали писать на русском языке, и они нашли отклик.
— Расскажи про свой взлетный фестиваль «Поколение-96».
— Прикольный фестиваль. Мы вышли в финал и взяли какой-то приз типа «зрительских симпатий». Нам подарили бритвы и банки кока-колы с вмонтированными часами и радиоприемниками. Мы хорошо провели время.
— Ты себя называешь вторым Майком Науменко…
— Это не я — так меня окрестили питерские журналисты. Мне это понравилось, и я повторил это в нескольких московских интервью.
— Как ты сам характеризуешь свою музыку?
— Новый русский рок. Это рок-музыка, которая находится на гребне волны, на грани. Рок всегда был экстремальной музыкой.
— Существует мнение, что питерский рок и московский — абсолютно разные понятия. Как ты считаешь?
— Разница между питерской и московской рок-музыкой чудовищная. В Москве прекрасно представляют, что воспроизвести на свет ничего хорошего не могут, и очень ценят питерские группы. В столице есть пара-тройка команд, которые в Питере слушает достаточно серьезная аудитория. Кроме «Звуков Му» мне вообще сложно вспомнить какую-нибудь московскую группу, которая нравилась бы мне лично.
Доктор КЭТ
Линда: «ворона — птица яркая»
Не так давно на небосклоне шоу-бизнеса появилась новая птица. И не какая-то обычная веселая птичка-припевочка, а довольно грустная, черная ворона. Этнические песенные заморочки Линды известны каждому тинейджеру, но ее жизнь остается для всех тайной.
— Линда, почему твоим символом среди публики стала ворона, такая одинокая и грустная, а не какая-то другая птичка, повеселей?
— Для меня ворона — птица не грустная. Это — ассоциация с нашей жизнью. К тому же перед записью «Вороны» в моей жизни произошло много событий, которые повлияли на название альбома, музыку, мировоззрение — на все. Поэтому эта птица наиболее ярко характеризует все ощущения и впечатления, которые я пережила тогда. Если покопаться в истории, то выяснится, что ворона — очень яркая, индивидуальная птица, раньше она была знаком яркого солнца и благополучия у индейцев. Они даже сложили легенду про нее. О весенном огромном урожае, который появился благодаря этой птице.
— Ты собираешься изменить свой образ и тональность своих песен?
— Мы выпускаем новый альбом, которым сейчас занимается Макс Фадеев. Работа идет глобальная, тяжелая, но интересная. Названия альбома говорить, конечно, не буду, но могу сказать, что это совершенно другая музыка, ритм, жизнь, движение. В общем, все другое. Это надо просто услышать и понять. Каждый там найдет свое, кто-то — танцевальное или мягкое и нежное, а кто-то, наоборот, что-то жесткое, агрессивное, даже дикое.
— Несколько лет назад, еще до того, как стать Линдой-«вороной», до записи «Песен тибетских лам», ты тоже начинала выступать на сцене, но тогда у тебя был совершенно другой имидж…
— О том времени лучше совсем не говорить и просто об этом забыть. Это было раньше. Тогда все текло по течению, в любом случае моего внутреннего мира там не было. Это было просто рядом со мной где-то.
— То есть тогда все шло параллельно с твоей жизнью и ты занималась этим, просто чтобы чем-то заняться?
— Я просто не понимала, что мне нужно, чего хочу. Переоценка произошла, когда я встретилась с Максом Фадеевым. Я считаю, что это гениальный человек, мастер своего дела, который достоин огромного уважения. Это мой учитель в творчестве, он для меня главный авторитет.
— Где ты с ним встретилась?
— Он делал аранжировку на песню Андрея Мисина «Игра с огнем» — к фильму. Я тогда совершенно не знала этого человека, и когда услышала его музыку, то была просто в шоке. Фильм не вышел, к сожалению, но музыка осталась. Сначала мы вместе с Максом записали одну вещь, она нам понравилась, мы сделали еще одну. В работе принимали участие очень профессиональные музыканты, и мне было интересно находиться в той атмосфере.
— Правда ли, что раньше ты жила где-то на окраине страны?
— Это был поселок, ветры, степи, абсолютно дикие места, никакой цивилизации. Сухость постоянная, жара, горы… Но эти места наложили на меня большой отпечаток, я их очень люблю. Еще потому, что там были близкие мне люди, среди которых я росла, которых обожала. Я жила там где-то до семи лет. Потом мы переезжали часто, в разные города. И наконец, попали в Москву.
— Тебе легко удалось акклиматизироваться в столице?
— Мне было тяжело, потому что я — человек консервативный в этом отношении. Близкие люди для меня очень много значат. Когда с ними расстаешься, чувство привязанности поселяется в тебе навсегда. Когда я в седьмом классе переехала в столицу, мне все казалось новым, движение вокруг было какое-то сильное, непонятное. У меня были тогда огромные косы и банты на них… В школу ходила странную. Мне было очень сложно там. Со мной учились люди такие знающие, уверенные в себе, вот с такими начесами, и все почему-то какие-то рыжие.
— Тогда, наверное, мода такая была?
— Да-да. Но я понимала, что одинока среди всего этого движения. И для себя решила, что в чужой монастырь со своим законом не ходят. Пришлось приспосабливаться. Хотя теперь считаю, что это была глупость с моей стороны. Сейчас спокойно отношусь к тому времени, ведь я была еще совсем девчонка, маленькая. Я, конечно, и нынче не такая большая. Но взгляды на жизнь поменялись со времен школы очень сильно.
— То есть сейчас ты поступила бы по-другому?
— Теперь во мне есть внутренний стержень, свой внутренний мир, который я очень уважаю и люблю и ради которого никогда ничего не изменю, потому что очень его ценю.
— Вне школы у тебя были увлечения?
— Я очень любила рисовать, закончила художественную школу, занималась айкидо. Спорт потом я оставила, так как получила травму (но она не была связана с айкидо). Я и сейчас увлекаюсь этим видом спорта, мне нравится его философия, здесь получаешь больше общения, чем где-либо.
— Родители сразу поддержали твое решение стать певицей?
— Они хотели, чтобы я работала в другой области. Но сейчас они мной гордятся. Они никогда меня не ограничивали, у меня всегда был выбор. И хотя я воспитывалась в достаточно жесткой семье, родители никогда не запрещали мне мою собственную свободу, мое «я».
— Твоя жизнь — для многих загадка. Скажи, мужской пол занимает в ней какое-то место?
— К мужскому полу я отношусь положительно. И вообще к людям — хорошо. Неважно, кто передо мной, лишь бы этот человек был искренен, порядочен — я не выношу хамства. Если в человеке есть хорошее, то остальное можно и простить. У всех нас есть недостатки.
— То есть все эти положительные качества ты хотела бы видеть в своем молодом человеке?
— А я их и вижу.
— Какие у тебя поклонники?
— Нормальные, скромные люди, которые понимают наше творчество и музыку, которые нас уважают. После концертов к нам подходили и маленькие дети, и те, кому далеко за пятьдесят.
— Как-то во время гастролей у тебя случилась травма, но ты все равно продолжала концерт…
— Это был мой самый первый концерт в Питере. Мы строили на сцене перед концертом большое воронье гнездо. Я должна была спуститься в него, а потом выйти. Концерт начался, я, естественно, в это гнездо неудачно спустилась и получила ушибы. Но когда ты на сцене, то травма — не травма, ударилась — не ударилась… все забывается, об этом думаешь потом.
Однажды я даже забыла надеть обувь, так волновалась. И пришлось танцевать босиком. Танцоры, которые выходили со мной, тоже все сняли ботинки. Нам это так понравилось, во всем этом была какая-то новая энергетика, самоотдача. Потом такой выход на сцену мы за собой закрепили. Это стало нашей фишкой.
— Ты такая маленькая, хрупкая, как же ты переносишь все трудности концертов, гастролей?..
— Не знаю, меня это все как-то не касается. Я просто жду концерта, чтобы снова получить энергию. И просто живу, участвуя в нем.
— Ты всегда носишь с собой карандаш и бумагу. Что ты обычно рисуешь: что-то конкретное или какие-то абстрактные картинки?
— Конкретное я не люблю рисовать. Рисую то, что мне хочется.
— Почему ходит так много слухов по поводу тебя и наркотиков? Только из-за песни «Марихуана»?
— Мы об этих слухах узнали еще четыре года назад, и они уже порядком начали надоедать. Такие подозрения просто оскорбляют наше творчество. Мы полностью против того, что убивает человека, разрушает мир. Не случайно была написана песня «Северный ветер» — она о жестокости, которая нас окружает, задевает и мимо не проходит. Но многие воспринимают все по-другому. Это их дело. Мы не собираемся никому ничего доказывать.
— Остается ли у тебя хоть минутка свободного времени?
— Творческая работа всегда в себе несет и свободное время тоже. Я люблю его проводить с близкими людьми, общаясь. Я обожаю природу, она вдохновляет меня на что-то, ведь и сами мы все от природы.
— Ты специально ищешь себе одежду для выступлений и для дома? Как ты любишь одеваться?
— Как я выгляжу на сцене, так же выгляжу на улице и дома. Одежда для меня — не суть. Мне важно, чтобы она была удобной. Это обитание моей психики «в физике».
— Рецепт хорошей жизни «от Линды»…
— Счастья, удачи, всего хорошего в жизни. Радуйтесь ей, слушайте «Ворону» и ждите наших новых альбомов.
АЙГУЛЬ
О ком пишут на заборах
ONYX: ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНЫХ СЫНОВЕЙ РЭПА
Спустя два года после оглушительного успеха их дебютного (и ставшего платиновым) альбома «Bacdafucuр», скандальная американская рэп-группа Onyx вновь напомнила о себе. На сей раз их творение называется «All We Got Iz US» («Все, что у нас есть — это МЫ»). Песни с альбома уже начали свое триумфальное шествие по многочисленным хит-парадам, поднимаясь постепенно к верхней строке чартов.
Пик популярности Onyx приходится на лето 1994 года, когда MTV ежедневно крутила их сингл «Slam», ставший культовой песней эпохи расцвета thrash-raр. Сегодня Onyx вернулись к славе и ужасно этим горды. «Мы не торопились, записывая этот альбом, — говорит Фредро Старр. — Мы ели, пили, спали, а потом решили возвратиться в этот ненормальный мир».
В состав Onyx ныне входит Фредро (известный также как «Never»). Далее следуют Стики Фингаз и Сони Сиза. Ди-Си, четвертый член группы, недавно покинул Onyx. «У нас как в армии, место для сильных, — комментирует его уход Фингаз, — а Ди-Си оказался слабаком».
Членам группы чуть больше 20 лет. Они выросли под музыку хип-хопа и несколько лет подряд играли в парках квартала Куинс, прежде чем решили обратиться к местным радиостанциям в поисках работы. Владелец одной из них, Джам Мастер Джей, согласился рискнуть и подписал с ними контракт на пару синглов, которые позже вошли в их дебютный альбом. «Bacdafucuр» ворвался в мир хип-хопа подобно урагану, открыв миру то, что сегодня называется стилем «Гетто Соединенных Штатов». Критики писали, что альбом представляет собой «экстремально одурманенное наркотиками видение уродства мира, которое не под силу чувствительным натурам». Хэвлок Нельсон из журнала «Billboard» писал, что Onyx «не поет, а плюет рэп».
«All We Got Iz US» представляет собой значительный шаг вперед по сравнению с их предыдущим альбомом. Что осталось неизменным, так это верность «отечеству» — негритянским кварталам Саутсайд Куинс и постоянные колебания настроения от черной тоски к безудержному веселью.
Альбом начинается с короткой заставки, где молодой человек спорит со своим ровесником о том, что ему надо покончить с собой, так как «быть мертвым гораздо лучше». Тема смерти (которая становится ключевой на протяжении всего альбома) продолжена и в песне «Last Dayz», где Стики раздумывает о возможности совершить самоубийство:
Думаю о том, чтобы покончить с жизнью —
Может, мне это удастся.
Но только в аду не продают сорняки,
А ад — это куда я иду,
Потому что дьявол внутри меня,
И я вынужден воровать у моего народа.
Тем не менее альбом заканчивается песней «Maintain», оптимистичным призывом во что бы то ни стало бороться за жизнь.
Если что и выражает идею всего альбома, так это слова из песни «All We Got…»:
Эти дьявольские улицы жестоки,
И нет никого, кому мы можем доверять.
Или слейся с потоком, или тебя затопит,
Потому что все, что у нас есть, — это мы…
Самый образный и драматический пример такого мышления — в композиции «Рurse Snatchers», которая производит впечатление музыкального фильма о негритянском гетто. Его сюжет не нов для обитателей негритянских кварталов: кража машины ведет к убийству, перестрелке и смерти.
В альбом включена также композиция «Live Niggaz», которая уже была выпущена как отдельный сингл — саундтрэк к документальному фильму «The Show» режиссера Рассела Симмонса о хип-хопе. «Walk in New York» можно назвать гимном нью-йоркских рэпперов 90-х годов. Исполнив песню, «Onyx» посягнул на легендарный хит Фрэнка Синатры «New York, New York», превратив его в остроумную пародию.
Испытывая чувство гордости за свою работу, Сони Сиза делится своим мнением о группе: «Творческих соков у нас в избытке. Если один из нас немного «застаивается», свежесть привносят остальные. Мы дополняем и поддерживаем друг друга».
Хотя само творчество Onyx было противоречиво с самого начала, группу восторженно приняли как поклонники рока, так и фанаты рэпа. В разгар Onyx’омании на концерте в Лондоне даже начались беспорядки. Однако, когда в Соединенных Штатах прокатилась волна выступлений верующих против разгула насилия, Onyx исключили из списка выступающих на концерте в городе Эпплтон, штат Висконсин. Газеты назвали группу позором темнокожего среднего класса Америки. Несколько CD Onyx было демонстративно уничтожено религиозной группой «Нью-Хавен».
Музыкантам известно, что многие политики (включая сенатора Роберта Доула и Уилльяма Беннета) в ходе предвыборной кампании открыто обвиняли рэп-музыку в пропаганде насилия и самоубийства как средствах решения проблем. В ответ Onyx заявляют, что «у хип-хопа больше последователей, чем у Иисуса Христа, и когда чиновники попытаются навредить музыке, они столкнутся с сопротивлением тех, кто ее любит, а их много — и черных, и белых».
Подготовила Татьяна МАКАРОВА
СD-обзор 1997
«Браво». «Хиты про любовь»
Эта пластинка с очень романтическими песнями вышла к пятнадцатилетию группы. Лирическая музыка, медленные композиции задают тон всему диску, хотя на нем есть парочка танцевальных песен. В записи этого альбома приняли участие Валерий Сюткин и даже Жанна Агузарова. Так что «Хиты про любовь» — это не заурядный диск, а настоящая реликвия для любого меломана.
Геометрические перемещения Валерия Сюткина
— Валерий, скажите, пожалуйста, какие чувства Вы испытываете, когда летите на высоте 7000 метров над землей и, наоборот, когда опускаетесь на 42 минуты в метро под землю, и что для Вас приятнее — подниматься или опускаться?
— Мне приятно быть самим собой, потому что геометрические передвижения (переезды — перелеты) являются неотъемлемой частью того образа жизни, который я веду. Что касается метро, то сейчас я им не пользуюсь, но помню его отлично и надеюсь, ни настолько задрал нос, чтобы об этом напрочь забыть.
— А не планируете ли Вы в ближайшее время записать песню под названием, скажем, «1000 метров под водой»?
— Я думаю, что я достаточно дал возможность прессе покусать меня за цифры в названиях песен, и поэтому постараюсь теперь переложить всю ответственность на тех поэтов, с которыми я сотрудничаю. А вообще, если цифры будут органично вписываться в текст песни, то будем продолжать их использовать.
— Чем, на Ваш взгляд, вызван интерес к музыке «ретро», к таким песням, которые Вы делаете?
— В любую музыку, которую я делаю, я вкладываю свое отношение к жизни, его можно выразить таким девизом: «Я живу с надеждой на лучшее». Люди раньше жили именно с этой надеждой, с оптимизмом. Когда в песне есть оптимизм, мы сразу делаем вывод, что она написана под 60-е!
Алексей ХОЛОПЦЕВ
«Руки вверх!» изнутри
Откровенный разговор с Сергеем ЖУКОВЫМ и Алексеем ПОТЕХИНЫМ
Откуда взялись «Руки вверх!»?
Сергей: Все начиналось еще с детства, я тогда жил в Дмитровграде и уже с восьми лет пел на сцене всякие пионерские песни, играл в оркестре народных инструментов. А потом пошел «Ласковый май», появились ВИА, мы тоже при ДК организовали свое — «Вася» — и начали петь. Сначала я хорошо учился, а потом из-за музыки вообще забил на всю учебу. Ребята ушли в армию, а я решил податься в Самарский институт культуры. Там я начал параллельно с учебой работать на тамошней радиостанции «Европа плюс» ди-джеем. Сделал свою программу на радио «Хит-Час» — час хорошей танцевальной музыки. Буквально через пару программ она стала такой популярной! Я крутился, искал диски, кассеты. А потом на радио пришел Лешка, и ему сказали, что у них есть такой хороший дядька…
Алексей: Ага, дядька! Мальчик шестнадцатилетний!
Сергей: Леша стал делать «Потешки» от Алексея Потехина, всякие там шутки-прибаутки. Потом я Лешке рассказал, что я хочу петь, и мы скопили с ним денег, поехали в Тольятти и записали там первые две англоязычные песни, тогда это модно было. Там ребята ходили и показывали нас, как обезьян, всем своим друзьям — смотрите, эти ребята «Хит-Час» ведут!
— А институт как же?
Сергей: Это такая больная тема. Я все переводился с очного на заочный, с заочного на очный, полгода не ходил, потом снова приходил и сдавал экзамены сразу за два года. Я был умный мальчик и поэтому сдавал.
Алексей: У нас похожая была ситуация, мы вместе ездили в институт и сдавали экзамены. Я учился тогда в политехе в Самаре.
Сергей: Я учился на «собеседника», организатора шоу-программ. На самом деле я сам учил всех учителей. Например, у нас был предмет «технические средства». Сидит бабушка семидесяти трех лет и говорит мне, какое бывает освещение сцены. Про софиты красного, зеленого, белого и желтого цвета. И велит написать, какая аппаратура нужна, чтобы озвучить концерт. Сережа, не будь дураком, написал про все имобилайзеры, 16-полосные эквалайзеры, терминаторы, в общем, умняк нарезал. Она потом меня подозвала и сказала: «Сережа, давай никому не будем об этом рассказывать, потому что мне стыдно. Давай свою зачетку» — и проставила мне зачеты сразу за четыре года.
Алексей: А с философией? 14 раз сдавал…
— По сколько сейчас вам лет?
Алексей: 15 апреля мне исполнится двадцать шесть.
Сергей: А мне 22 мая будет двадцать один. Так что пусть народ присылает посылки-подарки.
Алексей: У нас немного разные дни рождения. Сереге нравится собрать всех, накормить от пуза — он человек такой, ему хочется всех собрать. А я не могу много народу выдержать. Разные люди приходят, и у каждого свое настроение. Я приглашаю только тех, в ком уверен, что с ним будет весело, можно будет посмеяться и что-нибудь придумать.
— И как же проходят такие тусовки?
Сергей: Это просто шоу. Это надо только видеть! Леша показывает всякие сценки на «бис».
Алексей: Мы включаем самые известные дебильные песни типа «Буратино», «На недельку до второго» — у нас целый ящик кассет, около трехсот штук. Врубаем и устраиваем пляски на всю ночь, кто во что горазд.
Сергей: Вопрос только, чем все это заканчивается. Может, прыжками с шестого этажа, а могут просто все вповалку заснуть. Бывало, что все это празднование затягивалось аж на месяц. Все зависит от настроения. Бывало, у нас начинались показы мод. Мы как-то были у знакомой на даче в гостях, там обычно бабушка живет, а они же все собирают в свой сундук — мини-бикини 48-го размера, например. Там-то мы и откопали много и устроили такие грандиозные показы.
— Вы уже пять лет постоянно вместе, неужели не бывает никаких стычек?
Сергей: У нас никогда не было такого, потому что мы отлично понимаем, что делаем одно большое дело, которое может развалиться с уходом одного из нас. Мы понимаем, что по отдельности вытянуть все это не сможем. Максимум, из-за чего можем с Лешей сцепиться, и то словесно, это когда с утра надо куда-то вставать ехать, или кто-то проспал, или кто-то что-то не передал, в итоге мы посылаем друг друга подальше, но через десять минут у нас снова все нормально. Мне кажется, нет такой темы, которая могла бы нас развести. Проверку деньгами мы уже прошли, а это о многом говорит.
— Вокруг популярных групп всегда клубится много слухов. Какой самый страшный слух про вас вы слышали?
Сергей: В группе есть девушка Настя, которая с нами танцует. Все говорят, что я на ней женат, а Леша — ее любовник или наоборот. Мы, когда поем на сцене, «Малыша», например, разыгрываем сценки: я подхожу к Насте и говорю: «У меня подружка Даша» (строчка из песни «Малыш»), девчонки сразу начинают ей показывать кулаки — типа: отойди от Сережи, или когда Леша подходит к Насте и целует ей руку, девчонки просто с ума сходят от бешенства. А еще в одной газете написали как-то, что мы играем рок.
— Представляю, как вас поклонницы одолевают…
Сергей: Подруга музыканта, ди-джея всегда была блатная, привилегированная девушка. «Ты с кем ходишь (когда-то слово такое модное было»)? — «С Лешкой». — «Что, прямо с этим?» Это было верх крутости.
— Вы писали песню «Студент» про конкретных людей?
Сергей: Это песня о нас. Конечно, именно так, как в песне, у нас не случалось. Просто нам с Лешей нравится один тип девушек.
— Какой именно?
Алексей (разводит руками): О и О!!!
Сергей: Нельзя сказать конкретно. Просто иногда светится человек. Она может быть толщиной в половину этой комнаты, но нам понравится, а может попасться девочка — супер, манекенщица, ноги и все такое, а на самом деле… Только вечер зря потратишь на нее, нервы себе потратишь — и все.
Алексей: У таких все разговоры (изображает жеманную дурочку): «О-ой, я устала-а. Вчера Аленка пришла, предста-авляешь, ей папа из Швеции всякие шмотки приве-ез…» или: «Я работала в агентстве одном, в общем, у меня нормальные там отна-ашения. У меня друг, у него «Форд».
Сергей: Или: «А у тебя какая машина?» В таком случае мы сразу говорим: все — до свидания.
— Вы любите необычную одежду?
Алексей: Нам нравится удобная одежда.
Сергей: Наша фишка в том, что на сцену мы выходим в такой же одежде, что и в жизни. Мы хотим, чтобы человек в зале, посмотрев на любого из нас, мог сказать, что вчера он точно такую же вещь купил в бутике или на рынке.
Алексей: Народ, когда смотрит по телевизору, видит, что в тусовке принято как-то круто одеться! А наденешь рубашку рваную, джинсы, весь ходишь-воняешь, то и мнение совсем другое. Понятно, что у нас есть вещи дорогие, навороченные, но мне кажется, что мы в них, как чучела какие-то. Во время съемок клипа как-то на меня надели смокинг, так я, как дурак, все ходил и ждал, когда же можно будет все это скинуть и надеть маечку, шортики. Главное для нас, чтобы одежду не нужно было гладить. Это самая большая проблема.
— Слышала, что вы помогаете раскрутиться молодым исполнителям?
Сергей: Мы говорили, что собираемся помогать молодым музыкантам на нашей студии с лейблом «Руки вверх!». Конечно, мы можем помочь первоначально, записать какие-то хорошие композиции, но дать денег и протолкнуть мы, естественно, не сможем. Мы в каждом городе даем адрес нашего фан-клуба, говорим, чтобы нам присылали кассеты, но все почему-то думают, что мы делаем это только для рекламы. Сейчас у нас новый проект — Маугли, потом будем двигаться дальше.
АЙГУЛЬ
Под гипнозом «Месмера»
«6 nights», «Ideal Love» и «Новый год» — эти композиции «Месмера» уже довольно хорошо знакомы и радиослушателям, и завсегдатаям ночных клубов и дискотек, а некоторые песни были выпущены в составе аудиосборников: «Союз 17», «Это новый хит», «Maxidance» и «Миражи любви-2». Кроме того, группа открывала российский тур команды Scooter, что безусловно кое о чем говорит.
О музыке и фэнах группы мы беседуем с Александром БУРТАШОВЫМ.
— Александр, как вы создали группу и какой смысл в ее названии?
— Нашу историю можно разделить на две части: хобби, то есть несерьезное занятие музыкой, и тот период, когда началась профессиональная деятельность. Два с половиной года назад я решил оставить институт иностранных языков, где учился, для того, чтобы больше времени уделять музыке.
Месмер — это фамилия известного врача-исследователя, который в XVIII веке занимался изысканиями в области человеческой психики и был основателем гипнотизма. Наш имидж, музыка были окутаны мистическим ореолом, но некоторое изменение музыкального направления сделало название «Месмер» в общем-то ни о чем не говорящим.
— Когда группа записала свою первую композицию?
— Дебютный сингл мы записали во времена тусовок в легендарном ДК МАИ, где проводились самые первые альтернативные танцевальные дискотеки. Тогда еще не существовало рэйв-движения и не было большого количества клубов. В этом ДК, кроме нас, начинали также группы Arrival и «Свинцовый Туман».
— Какое определение Вы дали бы своей музыке?
— Мы ставим на первое место гармонию и красоту мелодий, обаяние музыки, но при этом используем современные, прогрессивные технологии. Наверное, нас можно назвать поп-группой, однако это не означает, что завтра мы не можем сделать что-нибудь альтернативное. Мы постоянно экспериментируем.
— Кто ваши фэны?
— Модная, независимая, сексуальная молодежь. Это, как правило, хорошие, мудрые люди, которые живут искусством и любят современную музыку и кинематограф.
— Александр, Вам не кажется, что танцевальная музыка в итоге зайдет в тупик?
— Воплощение идей в танцевальных ритмах — это форма, которая существует многие века. Самое главное в том, какая именно идея облачена в ритм танцевальной музыки, так что талантливая музыка, даже в дэнс-обрамлении, всегда будет очень популярна.
Алексей ХОЛОПЦЕВ
Заткните уши, к вам едут Motorhead
Группа Motorhead, образованная в 1975 году бас-гитаристом Лемми Килмистером, до сих пор уверенно держится в первых рядах «тяжелой» музыкальной армии и имеет такое количество поклонников по всему миру, которое и не снилось любой новомодной команде. Их песни способны в считаные минуты повысить уровень адреналина в крови у каждого тина, «въезжающего» в подобного рода музыку.
Однако мой разговор с лидером коллектива — Лемми начался с вопроса о… «Битлз».
— Лемми, насколько я знаю, Вы имеете довольно большую коллекцию дисков «Битлз». Сколько их у Вас всего?
— Количество дисков «Битлз» у меня перевалило за сотню, но однажды мою коллекцию украли, и ее пришлось восстанавливать.
— Существует мнение, что с композиции «Битлз» — «Helter Skelter» берет свое начало стиль трэш-металл. Что Вы думаете по этому поводу?
— Это вполне возможно, ведь «Битлз» внесли в свое время в музыку очень много нового.
— Фирменным знаком группы Motorhead являются пиратские символы — череп, кости и т.д. Как Вы лично относитесь к аудиопиратам, к тому, что записи вашей группы незаконно тиражируются?
— С ними ничего поделать невозможно, но они прибавляют популярности нашей группе.
— Кроме работы в Motorhead, Вы в свое время сотрудничали с Литой Форд, принимали участие в записи альбома Нины Хаген, а также записали сингл с Самантой Фокс, который, к сожалению, так и не увидел свет. Чем привлекли Вас эти женщины, исполняющие совершенно разную музыку?
— Я люблю много экспериментировать, и поиск новых форм, новых средств самовыражения всегда представлял и представляет для меня большой интерес.
— Вы написали музыку для нескольких песен альбома Оззи Осборна «No More Tears». Будет ли иметь продолжение Ваша творческая дружба?
— Пока что Оззи не просил меня сочинить для него что-нибудь еще.
— В 1992 году альбом Motorhead — «1916» был номинирован на премию «Грэмми»…
— Премию альбом не получил, но этот факт меня не особо расстроил.
— В ком Вы видите будушее тяжелой музыки?
— Хоть у меня достаточно большое воображение, но этого я представить не могу!
— Что движет Вами по жизни?
— Справедливость, справедливость всегда и во всем.
— Что бы Вы могли сказать своим российским фэнам?
— Заткните уши, к вам едет Motorhead!
Алексей ХОЛОПЦЕВ
Автор признателен фирме T.C.I. и Надежде Снимщиковой за помощь в подготовке материала.