Курт Кобейн
КУРТ не выКОБЕЙНивался (версия вторая)
Официальная версия смерти Курта Кобейна продержалась недолго.
Слухи поползли, когда по Интернету прошла информация, касающаяся расследования Тома Гранта, детектива из Лос-Анджелеса, нанятого Кортни Лав в апреле 1994 года, чтобы найти сбежавшего из больницы мужа. По словам Гранта, бывшего шерифа полицейского департамента округа Лос-Анджелеса, никто никогда бы не усомнился в том, что Кобейн покончил с собой.
Ни для кого не секрет, приводит свои доводы детектив, что тексты песен «Нирваны» недвусмысленно намекали на самоубийство, как на способ спастись от несправедливости и жестокости жизни. Было ясно, что Кобейн пресытился жизнью и что на этом свете его ничего больше не удерживало…
Грант не стал ходить вокруг да около. Сразу, без всяких вступлений, вина за смерть Кобейна была возложена на его вдову Кортни Лав. Это не было упреком в равнодушии или попустительстве, свойственных слабой женщине, чей разум затуманен наркотиками. Нет. Грант прямо обвинил Лав в том, что она задумала и спланировала убийство, осуществленное «неизвестным третьим лицом». Среди причин, якобы побудивших Лав прикончить мужа, Грант особо выделил тот факт, что Кобейн намеревался подать на развод и вычеркнуть бывшую жену из своего завещания.
Анализ крови Кобейна показал, что перед смертью он принял опасное для жизни сочетание морфина и валиума, которое должно было сразу «отключить» певца. «Поэтому он никак не мог поднять 11-ю модель револьвера «Ремингтон» и выстрелить себе в рот», — утверждает Грант.
На ручке, которой было написано предсмертное послание Кобейна, не было обнаружено четких отпечатков пальцев — так же, как и на револьвере. Грант отмечает, что полицейское расследование было проведено небрежно — жертвой был рок-музыкант (а всем известна их склонность к наркотикам и суициду). Расследование вызвало недовольство поклонников группы, обвинивших власти в использовании смерти Кобейна в корыстных интересах… Как бы там ни было, через неделю после обнаружения трупа Кобейна его тело было отдано Лав на кремацию.
Вокалист рок-группы The Mentors Элдон Хоук рассказал Гранту, что за несколько недель до смерти Кобейна, Лав предложила ему 50 тысяч долларов за убийство мужа. При этом она якобы обронила, что ее «старик стал совсем невыносим» и ей необходим кто-то, «кто снес бы ему его проклятую голову». Насколько этой истории могли поверить судьи — учитывая тот факт, что Хоук был завзятым алкоголиком, — мы, к сожалению, никогда не узнаем: 19 апреля 1997 года его изуродованное тело было найдено калифорнийской полицией на пустынном шоссе.
Смерть настигла также детектива Антонио Терри из департамента по борьбе с наркотиками полиции Сиэтла, с которым Лав неоднократно встречалась во время расследования. Как-то в интервью она упомянула, что Терри может располагать «дополнительной информацией» по делу Кобейна. Два месяца спустя Терри стал первым полицейским, убитым в городе за последние 9(!) лет. Его убийство так и не было раскрыто…
В своем докладе Грант приводит еще много фактов, касающихся смерти Кобейна. Предположения громоздятся друг на друга, запутывая и так неясное дело… Но как бы правдоподобны ни были обвинения Гранта в соучастии Лав, прямых доказательств тому, что она приказала убить мужа, нет.
Подготовила Татьяна Макарова
«Kurt is aLive»
Понятие «альтернатива» давно уже утратило свое первоначальное значение, оставив лишь сильное по звучанию слово, такое же энергичное, как и музыка, ему соответствующая. Это направление поглотило и гранж, и экстремальную музыку, фанк, индастриэл, хардкор и прочие вариации на тему рока. Одним из ярчайших доказательств вышесказанного является фестиваль «Kurt is aLive». Там выступают группы самых различных направлений, заводящие своими песнями и мощным саундом зал с пол-оборота. Но самое главное то, что теперь каждый из вас, умеющий держать в руках гитару и чувствующий в себе талант и уверенность, сможет стать частью этого движения, поскольку с этого года «Kurt is aLive» — фестиваль международный и открытый. Дело в том, что «Корпорация Тяжелого Рока» во главе с Сергеем «Пауком» Троицким, долгое время наблюдавшая за стихийным развитием фестиваля, наконец решила взять его под свой патронаж. Теперь для того, чтобы стать участником фестиваля, тебе нужно послать свою демо-кассету по адресу: 121165, Москва, Кутузовский пр-т, 33а, КГР-ФСГ, фестиваль «Kurt is aLive».
Никто не предполагал, что сборный концерт — дань памяти хорошему музыканту, культовой персоне девяностых Курту Кобейну — получит такую популярность. Никто не ставил себе цели доказать и без того прописную истину, что наркотики — это билет в один конец; что не стоит отказываться от того, что дается только однажды; что, несмотря ни на что, show must go on!
Для многих из нас Кобейн был солнцем, которое грело и держало, и, когда оно погасло, стало вдруг холодно и страшно. Но стоит зажечь свет, такой теплый маленький огонек, и на него обязательно придут, и ты уже не будешь одинок — Come, as U are. И люди действительно пришли. Со всей Москвы и Московской области в клуб съехалось более тысячи человек. Трудно описать, что происходило внутри: стены могли рухнуть под натиском публики, которая слэмовала, орала, подпевала группам, перекрывая мощные гитарные ходы.
Помнится, приехала масса журналистов и просто известных людей понаблюдать за этим действом. Даже те, кто далек от подобной музыки, не могли не признать, что подобные вещи — редкое явление на нашей эстраде. Потом еще в течение года материалы, отснятые там, нещадно эксплуатировались на всех каналах.
И первый, и второй фестивали имели феноменальный успех. Для многих молодых групп они стали своеобразным трамплином. Вместе с уже хорошо известными москвичам командами Томсат и Maddog играли тогда еще начинающие «Ульи», «Кифир», Noise, Zauber, Am I sexy?, сейчас самостоятельно собирающие клубы. Сборники с одноименным названием «Kurt is aLive»-1,2 улетели в первую же неделю, пришло делать четыре дополнительных тиража! Но и они были сметены с прилавков очень скоро.
Недавно я побывала на третьем по счету фестивале, прошедшем в московском клубе «Крейсер». Для себя я отметила, что фестиваль перешел на качественно новый уровень, отнюдь не связанный с коммерцией. Собственно, он никогда и не был коммерческим. Просто цели, которые наметили себе организаторы, изменились: теперь это не просто концерт по случаю, а способ помочь молодым, начинающим группам привлечь внимание к новым именам и звучаниям. Специально к концерту были выпущены футболки, часть которых во время концерта музыканты снимали с себя и бросали в зал.
Да — команд было меньше, чем раньше. Зато качество музыки какое! Особенно хочется выделить четыре новых имени: «Эйфория» — самые молодые и экстремальные по звучанию ребята; Noise — серпуховская команда, исполняющая жесткую, агрессивную музыку; «Собачьи маски» — стопроцентный гранж с хорошим вокалом; и, наконец, «Плед» — открытие 1998 года (костяк группы составляют две очаровательных сестры, играющих не по-женски круто).
Несмотря на различную направленность «Рожденных в Нирване» и «Kurt is aLive», молодежь ходит на оба фестиваля. Это очень хороший признак, говорящий о том, что, возможно, среди сегодняшних, никому не известных групп рождаются звезды.
Доктор КЭТ
Наследники NIRVANA
1992 год, Нью-Йорк
В вестибюле отеля Кортни Лав беззаботно играет со своим малышом, не вспоминая о том, что несколько месяцев назад пресса пестрела статьями о ее наркотической зависимости, и делится со мной своим мнением о новом альбоме Nirvana «Utero». Наконец появляется Курт, в джинсах, футболке и пластиковых очках в духе Жаклин Онассис. Он не настроен разговаривать: еще слишком рано, ему хочется спать.
Ожидая, пока Кобейн соизволит дать мне интервью, я разговариваю с Дэйвом Гролом, 24-летним ударником Nirvana (он в хорошем настроении: только что звонил своей невесте, чтобы сказать, что любит ее). Нирваномания мало занимает его: «Что за ерунда? Мы — всего лишь группа, и нет причин считать нас чем-то большим. Но многие люди считают! — вздыхает он. — Я горжусь тем, что я играю в Nirvana, потому что мы записали немало классных вещей и смогли оживить болото шоу-бизнеса. Но мне понадобилось много времени, чтобы осознать все это… Как могли три неудачника из Бог знает какой дыры оставить след в рок-н-ролле?» Потом он добавляет, что самым жутким моментом в его карьере был успех «Smells like teen sрirit». «Если я услышу эту гадость еще хоть раз, я просто убью кого-нибудь»…
Прошло четыре года — солист Nirvana мертв, брак Дэйва развалился, он подстриг волосы и создал группу Foo Fighters.
1997 год, Лос-Анджелес
Жарким летним днем мы с Дэйвом Гролом сидим в «Барнес Бинери», самом подходящем месте, чтобы уединиться в обеденный перерыв со знаменитостью и взять интервью. В этом заведении завсегдатаями были такие легендарные личности, как Дженис Джоплин и Джим Моррисон.
Грол выглядит, как подросток: бело-коричневая футболка, забрызганные чем-то джинсы, задний карман которых топорщится от бумажника и пачки сигарет. Но вместо длинной шевелюры металлиста теперь у него короткая стрижка и эспаньолка.
— В таком прикиде я рассчитываю продать больше дисков, — объясняет он.
— А если серьезно?
— Я не хотел бы, чтобы люди перепутали меня с Аланом Морриси.
Грол пробегает глазами меню, барабанит при этом пальцами по столу. Он так делает всегда, когда возбужден или нервничает. Он барабанит даже в такт музыке, которую терпеть не может. Из музыкального автомата орут Smashing Рumрkins, давние враги Nirvana — не в последнюю очередь из-за того, что лидер этой группы Билли Корган встречался с Кортни Лав, — но Грол продолжает стучать в такт и с ними.
Мы начали разговор с татуировок Дэйва, которые он, несмотря на их чудовищность, очень любит. Первую он выколол в тринадцать, когда увидел, как девушка в одном из клипов Дэвида Боуи делает татуировку. При помощи иголки и чернил лучший друг Грола нанес несколько черных точек ему на шею… А самая последняя татуировка — крошечное черное сердечко прямо под суставом среднего пальца — его любимая.
Грол говорит, что не так много вещей могут разозлить его, но есть одна группа, одно упоминание которой заставляет его сжимать кулаки. Это Bush. Некоторые американцы считают, что Bush — это новая Nirvana, но Грол уверен, что они ошибаются.
— Восемь или девять миллионов человек подсели на Bush. Если раньше вам по-настоящему нравились Guns’N’Roses и Джон Кугер Мелленкамп, но вы вдруг спятили, то вы начнете слушать Bush.
— Значит ли это, что Bush могут плохо повлиять на аудиторию?
— Да.
Самому Дэйву нравятся Chemical Brothers и кое-что из Рrodigy.
— А как насчет Blur?
— Пытаясь порвать с бритпопом, они недавно выпустили гранж-сингл. Я поймал по радио «Song — 2», и мне показалось, что я это уже где-то слышал.
Грол не любит отвечать на всевозможные «если бы» (Если бы Курт остался жив, прикончил бы он «дедушку» рок-н-ролла Мика Джаггера? Стала бы Nirvana чем-то вроде Black Sabbath или Нейла Янга?)
— Когда Nirvana стала популярной, это было забавно. Я думал, что это какое-то недоразумение, и не мог относиться ко всему серьезно. Вы знаете, что я делал? Я просто приходил и играл на ударной установке, и я был счастлив, чертовски счастлив.
— Был ли счастлив Курт?
— Не знаю. Нужно было спросить у него.
Речь зашла о переезде Грола из Сиэтла в Голливуд, и я интересуюсь, знает ли он, что Кортни Лав тоже продает свой дом в Сиэтле. Он кивает. Видел ли он ее на церемонии вручения «Оскаров», в платье от Версаче и суперулыбкой на лице? Дэйв качает головой и начинает постукивать пальцами.
— Я в это время репетировал… С удовольствием посмотрел бы на это зрелище.
— Что слышно от нее?
— Последний раз я разговаривал с нею в сентябре.
— И как вы поладили?
— Давайте следующий вопрос!
— Значит, не поладили?
— Понимаете, почему я не хочу обсуждать это? Мы не общались некоторое время, и последний наш разговор был таков: «Ты как?» — «Я — отлично».
Видимо, пора сменить тему разговора. Дэйв Грол отодвигает тарелку и заводит речь о более безопасном предмете — о своей группе. В нее вошли гитарист Пэт Смир, некогда игравший в Nirvana, басист Нейт Мендел и барабанщик Тейлор Хоукинс, игравший до весны прошлого года с Аланом Морриси.
Раскрутка первого альбома Foo Fighters пришлась на «лето бритпопа», когда все американские группы оказались в загоне. Май 1995 года был золотой порой для любителей Рulр’а, а доморощенный сиэтлский саунд отошел на второй план. Но, хотя слушать гранж считалось тогда дурным тоном, была одна группа, сумевшая преодолеть такое настроение — Foo Fighters. Газета «Нью мьюзикл экспресс» оценила дебютный альбом 9 баллами из 10 возможных. Первый сингл, «This is Gall», достиг в британских чартах пятой позиции. Такой успех сравним с синглами Nirvana. К успеху первого альбома Грол относится скептически:
— Люди так реагируют на мой альбом из-за того, что я играл в Nirvana. Думаю, они рассматривают записи скорее как прекрасную попытку продолжить знакомство с творчеством Nirvana, чем Foo Fighters. Я сделал этот альбом почти полностью собственными силами за пять дней. Он был предлогом, чтобы поехать в турне. Теперь, когда мы доказали себе, что можем держаться на плаву, мы сосредоточились на работе над саундом.
На альбоме «The Color And The Shaрe» есть как традиционно гранжевые композиции, с перепадами звука от громкого к тихому («The color and the shaрe»), так и более ровные вещи («Uр in arm», «My Hero»). Британская музыкальная пресса может критиковать альбом, утверждая, что он не сможет повысить популярность американского рока, но Грол говорит, что ему просто было приятно работать над ним, а не строить наполеоновские планы.
— Я родился и вырос в Вирджинии, там живут все мои друзья. Я попросил их — если я начну зазнаваться, стану этаким звезданутым придурком, пусть они опустят меня на землю. Я не хочу относиться к славе чересчур серьезно.
Дэйв доволен, широко улыбается, обнажая совершенные, «сделанные-в-Америке» зубы. Внезапно тень падает на наш стол, и он напрягается, улыбка сходит с губ. Перед нами стоит Кортни Лав.
— Представляешь, мы пришли сюда вместе с Фрэнсис, Уэнди и Эддом, чтобы не встретить никого из знакомых, и — на тебе!
Дэйв бледнеет. Наконец он нерешительно произносит:
— Привет, Кортни, как дела?
Это уже не голливудская Кортни, а королева гранжа, какой она была 18 месяцев назад. Вместо платья от Версаче — лимонно-зеленая майка, потертые джинсы и сандалии. На лице — ни грамма косметики, а вместо накладных ногтей — свои, обгрызенные и выкрашенные в разные цвета.
— Я захожу сюда, и первое, что слышу — Smashing Рumрkins. Я знаю, Билли Корган продюсирует мой новый альбом, но я могла бы вполне обойтись без прослушивания его творений еще и здесь… Как ты, Дэйв?.. Ты видел вручение «Оскаров»?… Наконец все позади. Моя сцена, правда, была достаточно легкой. Такой легкой, что я чувствовала себя как дома. Пойди, поздоровайся с Фрэнсис.
Дэйв бормочет что-то про чек, а Кортни, пританцовывая, удаляется.
— Это судьба, черт возьми, — говорит он, кладя руки на колени и начиная барабанить (черное сердечко на среднем пальце движется все быстрее). — Думаю, теперь вам хватит материала для статьи, — продолжает он, нервно смеясь.
Грол глубоко вздыхает и направляется к столику Кортни, так, будто бы научился ходить только что. Фрэнсис, пятилетняя дочь Кортни, обнявши ее коленки, изучает разноцветные ногти матери. У Фрэнсис светлые волосы и большие голубые глаза, она похожа на отца. Рядом сидит Уэнди О’Коннор, мать Курта, и рассказывает, что на вручении «Оскаров» ей посчастливилось сидеть за одним столом с Мэлом Гибсоном. Две ее юные дочери — Райан и Ким — не слушают мать. Чисто женскую компанию разбавляет молодой человек в серой футболке и джинсах, разглядывающий сигаретные окурки на полу. Он явно чувствует себя неуютно, и скоро я понимаю, почему: это — Эд Нортон, новый приятель Кортни и ее партнер по фильму «Народ против Ларри Флинта». Он, похоже, не очень доволен видом Кортни Лав и молится о возвращении ее голливудского прикида.
Тем временем мы с Кортни идем к бару. Она щебечет без умолку:
— Я не была в Барни восемь лет, здесь все еще царит дух рок-н-ролла? Не могу поверить, у них до сих пор играют Smashing Рumрkins… Я прекрасно себя чувствую, больше не употребляю наркотиков, можете себе представить?.. — Она начинает пританцовывать под Aerosmith. — Великолепно, они сменили музыку… Знаете, сам Версаче звонил мне сегодня утром сообщить, как хорошо я выглядела в его платье. Я сказала, что оно мало чем отличается от того кремового, что было на мне на вручении музыкальных наград три года назад… Я стала популярна… Как я могу запретить Фрэнсис смотреть на улицу, как мне объяснить ей, что у меня под окнами делают все эти люди?.. Не ужасно ли, что я прихожу сюда и слышу Билли на музыкальном автомате и встречаю Дэвида с вами?
Обед закончился, и мы с Дэйвом Гролом, вернулись на «Кэпитол Рекордс», где его ждала группа. Он начинает делиться новостями сразу с порога:
— Пэт, Пэт! Никогда не угадаешь, кого я только что встретил!.. Семью Кобейнов. Кортни, Фрэнсис, Уэнди… можешь поверить?
Наступает тишина, Дэйв приземляется рядом с Тэйлором, и тот советует ему не принимать это близко к сердцу.
— Поздно, я уже чувствую себя разбитым.
Несмотря на то, что Грол стремится жить сегодняшним днем, прошлое иногда настигает его. Он будет всегда сталкиваться с Кортни, да и фэны Nirvana не умерли вместе с Куртом Кобейном.
Грол принес с собой коричневый пакет с письмами поклонников. Он держал его так осторожно, словно в нем лежал прах группы.
— Неужели людей все еще волнует Nirvana?
— Боже мой, да! Множество людей со всего мира. И это здорово, потому что они помнят многое из того, что я уже не помню. К примеру, что мы ели по приезде в Аргентину. Для меня этот период — белое пятно, ведь когда я стал работать в Nirvana, мне был всего 21 год.
Потом Грол начинает показывать мне письма и говорить, что многие из них от настоящих сумасшедших.
— Вот, например, полюбуйся: «Привет, Дэйв. Мне 11 лет, и я нахожусь в психиатрической лечебнице. Я считаю, что ты самый лучший. Я люблю Nirvana, и каждый раз, когда слушаю ваши записи, я плачу. Я так тебя люблю… — и так далее, а в конце: — До свидания, и желаю тебе трахнуть столько девочек, сколько ты сможешь. Любящая тебя Мишель».
Грол хохочет, предоставляя мне созерцать его жвачку, но внезапно он замолкает и опускает взгляд.
— Если честно, то мне наплевать, что они там пишут до тех пор, пока они не спрашивают об одной вещи. Пока они не спрашивают о смерти Курта. Если ты потерял близкого друга, то тебе всегда будет больно… А теперь — довольно интервью. Нам нужно работать…
София БАУЛИНА
Альбомы:
«Foo Fighters» — 1995
«The Color And The Shaрe» — 1997
Синглы:
«This is A Call» — 1995
«I’ll Stick Around» — 1995
«For All The Caos» — 1995
«Big Me» — 1996
«Monkey Wrench» — 1997
«Everlong» — 1997
«My Hero» — 1997
Состав:
Дэйв Грол — вокал, гитара
Тейлор Хоукинс — ударные
Нейт Мендел — бас
КУРТ не выКОБЕЙНивался…
Время идет, дни сменяют недели, недели — годы, и со временем проясняются ранее непонятные события, становятся общедоступными новые факты. Так случилось и с данными, касающимися расследования трагической смерти Курта Кобейна.
Версия о его самоубийстве 8 апреля 1994 года могла удовлетворить разве что полицию. Ну с чего бы это Курту, перед которым Фортуной были разложены поистине ослепительные возможности, нужно было наложить на себя руки? Жизнь ему не удалась, что ли? Родился в Америке в XX столетии, собрал рок-группу, женился на Кортни Лав, дочка родилась… Жил в огромном поместье, выпускал записи тиражами в несколько миллионов… Внешне все выглядит просто отлично…
Прогонялась, правда, властями одна версия. Якобы Курт в состоянии сильного наркотического опьянения решил из карабина пострелять. Что из этого вышло, мы с тобой знаем. Но опять-таки мешают во все это поверить надоедливые нестыковочки. Дело в том, что в организме Кобейна после его смерти не было обнаружено следов героина… Загадка. Но ведь у каждой головоломки есть ответ, и, может быть, мы невероятно близки к таинственной отгадке?
А что, если Курт умер не по своей воле, а кто-то ему в этом помог? Злополучный карабин за неделю до самоубийства приобрел для Курта его близкий приятель Дила Карсон (гитарист из дуэта Earth). Кобейн приехал к нему 30 марта, дал 300 долларов и попросил купить — на свое имя — ружье для него. Якобы для самозащиты. А может, и правда кто-то угрожал Курту? Но зачем было ехать к другу, просить его, когда можно самому пойти и купить винтовку — в Америке ведь с этим свободно… Кстати, из дома Кобейнов полиция конфисковывала огнестрельное оружие дважды (первый раз в июне 1993 года, когда супруги крепко повздорили, второй — 18 марта 1994 года). Отобрали бы карабин в случае надобности и в третий раз…
И еще одна загадка: 30 марта Курт с Дилом в оружейном магазине купили карабин и к нему коробку патронов. А через несколько дней Кобейн еще докупил патронов! Зачем, если для его плана (желание уйти из жизни) хватило бы и одного выстрела?!
7 апреля Кортни Лав, жена Кобейна, находилась в лос-анджелесском районе Беверли-Хиллз, в гостинице «Рeninsul a Hotel». Оттуда позвонили в полицию с сообщением, что их гостья, то бишь Лав, передозирована наркотиками. Приехавшие санитары нежно, под ручки, увезли Кортни в больницу. Кстати, с 4 февраля Кортни постоянно прибегала к помощи психиатра (от героина начались серьезные «нервные проблемы»).
Бездыханное тело звезды, как упоминалось раньше, было найдено 8 апреля, но в результате судебной медэкспертизы было предположено, что труп пролежал в пустой квартирке как минимум двое суток! По срокам не исключена возможность того, что Кортни Лав, вызывавшая к себе психиатра в номер лос-анджелесской гостиницы, что-то такое знала… и страдала не просто абстрактным нервным срывом, а, как в романе Достоевского, цепким и неотступным чувством вины, может быть, даже сопричастности к смерти супруга. Ведь ходили до этого слухи о ее романе с вокалистом Эваном Дандо. На одном из концертов своей группы он появился с гитарой в руках, на деке которой было написано «Courtney didit», то есть «Все это дело рук Кортни».
Нельзя не упомянуть и о том, что на карабине самоубийцы были отпечатки не только его пальцев, а стало быть, карабин этот еще у кого-то в руках побывал.
И самое главное: в посмертной записке Кобейна последние три строки написаны не рукой Курта (что было доказано в результате исследований). Они гласят: «Фрэнсис и Кортни, я буду у вашего алтаря.
Пожалуйста, Кортни, продолжай идти вперед для Фрэнсис, для ее жизни,
которая будет намного счастливее без меня. Я ЛЮБЛЮ ВАС, Я ЛЮБЛЮ ВАС!»
И кому были нужны эти строки? Может быть, Кортни, которая до сих пор что-то скрывает?..
ЛАМА
Курт Кобейн: последние дни
Эпигpаф:
«I Hate Myself I Want To Die»
(«Я ненавижу себя, я хочу умеpеть») —
pабочее название последнего диска «Nirvana» «In Utero».
Пеpед вами — хpоника последнего месяца жизни Куpта Кобейна, лидеpа гpуппы «Nirvana». Она начинается с пеpвой, неудачной попытки самоубийства и кончается тpетьей, удавшейся. Mатеpиал мы даем без комментаpиев: гиблое это дело — pазбиpаться в чужой душе, тем более, если человека уже нет. Итак, пеpед вами — только факты.